Сказка про детей и великана

Уютный деревянный домик, похожий на дачу, стоит себе в центре Москвы, а в нем живет проект «Мамин садик». Здесь в обычные дни учебного года идут занятия для малышей от нуля до восьми лет и их родителей, летом деревянный домик превращается в творческий лагерь, а зимой, с середины декабря до середины января, тут устраивают целый детский театральный фестиваль — «Рождественские недели». А придумала этот проект Юля Великанова, графический дизайнер и мама теперь уже шестилетней Кати.


Перед Рождеством нужно делать только одно — мечтать. О том, где, с кем и как вы будете делать то, что вы хотите, то, что наполнит вас радостью, то, что сделает вашу жизнь такой вашей, что даже вы сами этому удивитесь. Мечта — штука крайне важная, а потому и трудная. Юля Великанова про мечты знает многое. Собственно, ее жизнь сейчас и есть то, о чем еще недавно она говорила, употребляя слово «мечта». Просто она очень настойчиво помечтала, придумала и сделала «Мамин садик».

Ты целыми днями в окружении детей. Не устаешь от них?

Вообще-то, я сама такой детский человек. Когда я одна с детьми — это моя стихия. Ну, то есть, конечно, я не Корней Чуковский, но с детьми мне гораздо проще, особенно, когда нет наблюдателей. Я как-то растворяюсь в этом общении.

Может быть, ты себя чувствуешь с ними в безопасности?

Можно и так сказать. Хотя, бывает, с ними я что-то в себе преодолеваю. Я помню, когда я ехала на первое занятие, всю дорогу повторяла слова, с которых начну урок, как роль. Преподавание — это же все равно как сцена. Но зато когда уже преодолеешь себя, появляется такое правильное ощущение, что сделала что-то важное, что-то отдала и что-то получила.


А интерес к детям у тебя появился с рождением собственного ребенка, или раньше?

Раньше. Я даже когда в институте лекции по истории искусства слушала, всегда думала: «А как это можно объяснить детям?» У меня в конспектах заметки на полях остались — «знакомство с живописью начинать лучше на примере работ авангардистов — никаких фигур, только энергия цвета». Мне всегда хотелось искать какие-то свои пути и методики.

Нашла?

В вечном поиске. Я всегда хотела, чтобы у детей творчество ассоциировалось только со свободой и удовольствием — это была моя задача. Особенно у малышей. Я их никогда ничем не ограничивала. Сначала я вела уроки творчества в замечательной школе Анны Константиновны Поливановой. Потом в Школе Seasons у меня появился проект «Великаномания или Масштабное дуракаваляние».

У нас были огромные холсты, огромные кисти. Мы рисовали на гигантских листах, а потом в это играли.

Например, если тема была пейзаж, мы рисовали огромные деревья и в них играли. Или скульптура — Лаокоон, обматывались вентиляционной трубой, сооружали парики. Чего мы только не делали: летающие одеяла-самолеты, взрывающиеся салюты, купание в зеленом… Мы создавали миры. Мне даже года три назад издательство «Розовый жираф» предложило сделать книжку по этому курсу — пособие по живописи с финальным проектом. И я уже сделала макет книги, но, увы, она все еще ждет реализации — никак руки не доходят. Хотя, если у меня в жизни и есть какая-то страсть, то это страсть к детским книжкам. Я еще до рождения дочери скупала в других странах детские книжки чемоданами.

на занятии «Великаномания или Масштабное дуракаваляние»

А идея создания «Маминого садика» принадлежит тебе? И почему он «Мамин», если для детей?

С «Маминым садиком» было так. У меня была маленькая Катя, а это всегда момент переосмысления, ты начинаешь думать, чем бы тебе новым заняться в жизни. И вот, лет пять назад я, сидя месяц в Египте с ребенком, сделала презентацию такого детского места. Там было, в том числе, детское издательство, которое, собственно, и было моей целью — издательство, в котором я смогу делать книжки для детей. Я отправила эту презентацию своей подруге Оле Сергеевой. И Оля неожиданно написала мне, что над редакцией Seasons освободилось помещение, и мы можем там сделать детский центр. Это было очень неожиданно, потому что я себе отводила место только в издательстве, и никогда не думала о руководстве всем проектом.

Первое пространство «Маминого Садика» на Флаконе

Опять надо было преодолевать себя?

Опять. Но это было невероятно интересно — начинать проект, придумывать программу, сочинять концепцию, декорировать пространство, собирать команду. В первой команде была моя университетская подружка Юля Мацейлик и Света Михалева, без них я бы просто не смогла начать этот проект. Мы все делали вместе, было очень тепло и радостно, но нам не хватало бизнес-человека, кто пришел бы и проанализировал все наше творчество, и упорядочил бы его. И я позвала в команду нашу с Олей Сергеевой старинную подружку Киру Александрову, она, кстати, делала самый первый фестиваль Seasons. И жить стало гораздо легче. Еще у нас есть три садовницы — администраторы Аня, Алеся и Саша, и фея дней рождений — Галя Юдина, она художница, прекрасно шьет и настоящий человек-антистресс.

Команда «Маминого Садика»: Кира Александрова, Юля Великанова, Галя Юдина, Алеся Рожко.

Так, почему же он, все-таки, «Мамин»?

Для меня изначально было важно, чтобы к нам приходили именно мамы с малышами — я очень хорошо понимала, как тяжело выбраться с маленьким ребенком из дома и найти место, где и маме, и малышу будет, чем заняться, и желательно в течение целого дня. В первом «Мамином садике», который был на «Флаконе», можно было поспать — у нас была спаленка, мы кормили обедом, было больше занятий для мам. Это, к сожалению, оказалась не совсем жизнеспособная бизнес-модель, поэтому от некоторых вещей пришлось отказаться. А потом на нас свалилось пространство в саду Эрмитаж. На меня вообще в жизни многое падает. Какое-то правильное намерение у нас было, правильная энергия.

Пространство «Маминого Садика» в Саду «Эрмитаж», созданное архитектором Юрием Сырковым

А как так получилось, что ты из художника, работающего с плоскостью листа, превратилась в художника, работающего с пространством?

У меня был преподаватель — Борис Николаевич Юдкин, который научил меня по-другому видеть, причем в очень сознательном возрасте. Он был главным художником многих издательств. Он ученик Гончарова, который, в свою очередь, ученик Фаворского. Вот такая вот традиция. После него я уже поступила в художественный ВУЗ.

А в какой?

У меня первое образование — это история искусств в РГГУ. Мне почему-то поначалу казалось, что я недостойна заниматься искусством сама. «Я же не Репин», — подумала я и начала с изучения истории искусства, хотя, конечно, мечтала о работе художника. И все-таки это стремление в какой-то момент победило, и я поступила в Высшую академическую школу графического дизайна. Потом начала работать как графдизайнер, декоратор, преподавать детям, и даже оформлять какие-то детские мероприятия. А потом я познакомилась с художниками из театра Дмитрия Крымова, которые меня просто поразили, потому что это театр, в котором художники и декорации делают, и играют, короче, сочиняют и творят спектакль полностью. Это тот язык, который я сразу почувствовала, как свой. Я с ними подружилась и стала пробовать себя в сценографии, делая разные мероприятия. Потому что любая организация пространства в определенном смысле — театр.

И когда возникла мысль сделать собственный спектакль?

Летом 2014 года Центр им. Мейерхольда объявил набор в лабораторию детского театра — «Бэби Лаб», учиться делать спектакли для детей от 0 до 3-х лет. В Европе это такое серьезное направление — «бэби-театр». Пригласили прекрасного итальянца Роберто Фрабетти, у которого в Болонье свой театр, он лет 10 занимается малявками и знает их как облупленных. Каждый слушатель придумывал концепцию своего будущего спектакля и рассказывал о ней. У меня уже был опыт — мы в «Мамином садике» зимой 2013 года ставили спектакль для малышей «Самая сказочная сказка». Малыши до четырех лет — наша основная аудитория, а мы поняли, что именно им нам нечего показывать на Новый год, нет готовых спектаклей. И мы сами сделали спектакль-путешествие — с двумя замечательными актерами, Максом Потоцки и Максом Коваленко. Зрители были на руках у мам и ходили по разным комнатам среди декораций.

Променад-театр?

Ну да. Так вот, у Роберто я представила концепцию будущего спектакля «Приключения Кисточки». Но изначально это был только художественный образ — Роберто мне посоветовал сделать спектакль в пластическом жанре, журналистка Ляля Кандаурова, замечательный автор нашего журнала Seasons of life, придумала историю и героиню — девочку Кисточку. После моей презентации ко мне подошли две девушки — Ира Теплухова и Наташа Мирная, обе хореографы, и сказали, что хотят со мной сделать этот спектакль. Они оказались совершенно прекрасными. Никто не верил, что из этой затеи что-нибудь получится — у нас было всего два месяца. Но спектакль получился, мы играли его на «Рождественских неделях» в прошлом году, а потом показали в специальной детской программе фестиваля «Золотая Маска».

Спектакль получился про времена года — все начинается с белого и заканчивается белым, а в середине — желтый, синий, зеленый, красный.

Я все время стою за сценой и помогаю, поэтому во время самого спектакля не вижу, что в зале происходит, но иногда слышу. У нас там есть момент, когда я из-за сцены бросаю на сцену большой снежок, и вдруг в такой тишине тонкий детский голосок говорит: «сися»… Малыш увидел в этом белом сугробе синоним счастья. С ними очень смешно. Они так смотрят, сидят с прямой спиной и вытянутыми ногами и смотрят.

Спектакль «Приключения кисточки»

А есть какие-то особенности именно «бэби-театра»?

Важно, например, чтобы не было темно, слишком громко, резко. Кстати, когда дети приходят, например, с детским садом, с ними проще работать, они уже коллектив. Но если они приходят с мамой, то сидят у мамы на коленях, для них это важно — чувствовать ее. Секрет Роберто, например, был в том, что он садился на их уровень, не возвышался, и он обязательно с каждым из них устанавливал зрительный контакт. Конечно, это должен быть человек с определенной энергетикой, это должен быть именно детский актер. Они обязательно считают это. Выбор актера — это самое главное. И для нас это принципиально важно, что это не анимация, а первый театральный опыт.

В конце каждого спектакля важно, чтобы ребенок отдал свои эмоции — дети приглашаются на сцену, чтобы они могли все посмотреть, пощупать.

Мы всегда перед началом предупреждаем родителей, чтобы они не волновались, что ребенок сделает что-то не то, расплачется. Все детские реакции — правильные.

Им можно рассказывать историю или нужно только удивлять?

По-разному. Для меня, как для художника, важна картинка, поэтому в моем спектакле акцент на это. Это же первое театральное впечатление. Неважно, понимает ли ребенок, что это Иосиф и Мария или нет, он считывает образы, ты формируешь у него художественный вкус. Это очень ответственно. Все отпечатывается в душе. Потом, уже во взрослом возрасте, когда он будет решать, что красиво, а что нет, он будет руководствоваться именно этим своим багажом образов, заложенных в детстве.

Работы учеников с курса «Графика»

Что вы делаете на ближайший Новый год?

У нас будет четыре новых спектакля, повторим только «Кисточку», для тех новичков, которые в этом году появились на свет. И будет еще один спектакль для самых маленьких, «Шур-Шорохи» Иры Теплуховой. Это тоже пластический спектакль, в котором все трансформации происходят с целлофановыми пакетами. А для детей постарше покажем «Рождество в домике Пэтсона» проекта «Игровые чтения», его поставил режиссер театра «Практика» Виктор Алферов. Актеры сидят за большим уютным столом под лампой, с куклами, и читают книгу. Еще для детей от трех лет будет спектакль питерского театра «Бача» — это дуэт актрисы и художника, «Сказки вскачь!» И для детей от 5 лет — спектакль театра «Снарк» «Новогодний портрет», путешествие по мастерским художников, знакомство с разными художественными стилями в театральной интерпретации. И в конце дети тоже будут рисовать портрет в понравившемся стиле.

Рождественские декорации «Маминого Садика»

А для тебя всегда работа и хобби означало одно и то же?

Когда я начала заниматься с детьми, я поняла, что это не про кисточки и не про краски, это про психологию и про душу. Например, ребенок, который вообще боится начать делать дело, любое дело. И когда он преодолевает этот страх у меня на уроке, то потом он и в жизни сможет его преодолеть. Или малыш, у которого папа — известный художник, и мальчик думал, что он сейчас подойдет и сразу что-то нарисует, а когда этого не произошло, у него появился страх. Я поняла, что мне вот это надо в них преодолевать с помощью творчества.

А как Катя реагирует на твою деятельность?

Катя обожает «Мамин Садик». Я отдала ее в спортивную школу, а там атмосфера, мягко говоря, совсем другая, и она сразу сказала — я не хочу туда ходить, я хочу ходить только в «Мамин садик».

Материал обновлен: 18-12-2015