Осенне-зимний сезон — самое располагающее время для приема гостей время. Когда за окном сумрак и холод, так и тянет к уютным вечеринкам. Чтобы вечер удался, за советами обратимся к известным литературным персонажам и не менее известным историческим личностям.
Мы называем такого гостя «душой компании», он может завязать интересный и оживленный разговор, не даст затухнуть беседе и вообще, сразу задаст тон всему вечеру. Вспоминаем описание салона Анны Павловны Шерер из романа «Война и мир» Льва Толстого.
«Как хороший метрд`отель подает как нечто сверхъестественно-прекрасное тот кусок говядины, который есть не захочется, если увидать его в грязной кухне, так в нынешний вечер Анна Павловна сервировала своим гостям сначала виконта, потом аббата, как что-то сверхъестественно утонченное…
– Le vicomte a ete personnellement connu de monseigneur, [Виконт был лично знаком с герцогом,] – шепнула Анна Павловна одному. – Le vicomte est un parfait conteur [Bиконт удивительный мастер рассказывать], – проговорила она другому. – Comme on voit l`homme de la bonne compagnie [Как сейчас виден человек хорошего общества], – сказала она третьему; и виконт был подан обществу в самом изящном и выгодном для него свете, как ростбиф на горячем блюде, посыпанный зеленью».
Цель хозяйки — дать каждому гостю возможность блеснуть в разговоре, а цель окружающего интерьера — сделать так, чтобы каждый почувствовал себя уютно, расслабился, настроился на приятный вечер. Мысль о важности уюта подтверждает и следующая цитата:
«Комната была невелика: кроме растений, ничто не поражало в ней взгляда, в ней не было ничего особенно яркого, но вы чувствовали себя как дома, все располагало вас к отдыху, дышало покоем; она обволакивала вас своим уютом, она безотчетно нравилась, она окутывала тело чем-то мягким, как ласка», — так Жорж Дюруа из романа «Милый друг» описывает гостиную Форестье.
О значении обстановки гостиной пишет и Андре Моруа — знаток салонных бесед.
«Стиль мебели тоже по-своему влияет на характер беседы. Глубокие английские кресла располагают к полунемой дреме; стулья с жесткими спинками побуждают к остроумию; диваны, на которых можно удобно развалиться, способствуют сердечным признаниям. Взоры собеседников, расположившихся на таком диване, не встречаются, что действует благотворно на застенчивые натуры, а близость расслабившихся тел навевает чувственные воспоминания» (Моруа А. Искусство беседы. Пер. с фр. М. Ваксмахера. Львов, 1989).
«Обед, столовая, посуда, прислуга, вино и кушанье не только соответствовали общему тону новой роскоши дома, но, казалось, были еще роскошнее и новее всего. Дарья Александровна наблюдала эту новую для себя роскошь и, как хозяйка, ведущая дом,… невольно вникала во все подробности и задавала себе вопрос, кто и как все это сделал… Много людей, которых она знала,… верили на слово тому, что всякий порядочный хозяин желает дать почувствовать своим гостям, именно, что все, что так хорошо у него устроено, не стоило ему, хозяину, никакого труда, а сделалось само собой. Дарья же Александровна знала, что само собой не бывает даже кашки к завтраку детям» (Толстой Л.Н. Анна Каренина. Роман в восьми частях. Части 5-8. Л., 1982).
Не показывайте гостям, сколько трудов вам стоило привести дом в порядок, приготовить угощения, накрыть стол. Вы и ваш дом — совершенство, и точка.
«Она была уверена, что имеет четкое представление о совершенстве и может отличить, когда другие более-менее к нему приближаются — это касалось того, как готовить некоторые блюда, играть сонаты Бетховена и радушно принимать гостей. Впрочем, для этих трех вещей оно заключалось в одном и том же: в своего рода простоте средств, строгости и обаянии. Ей претило, когда пряности добавляли в кушанья, которые этого не требовали безусловно, когда играли аффектированно и злоупотребляли педалью, когда, «принимая», выходили за рамки совершенной естественности и слишком много говорили о себе» (В поисках Марселя Пруста: Биография. СПб., 2000), — так Марсель Пруст описывает мать. Как вы смогли заметить, по мнению этой женщины с дурным тоном соседствует все с пометкой «чересчур».
За столом «Не должно никогда заводить речи… о важном и сериозном. Политика — то же, что кислый соус; дела — то же, что иссушенное жаркое: ученость хуже пережаренного ростбифа» (Лаврентьева Е.В. Светский этикет пушкинской поры. М., 1999), — гласит светский этикет пушкинской поры, не утративший актуальности и сегодня. И, конечно, не заводите разговор про деньги. Хотя тема эта животрепещущая, но уж очень неподходящая.
«…говорить о деньгах, об их избытке или их недостатке — крайне вульгарно. Это всегда оборачивается либо хвастовством, либо жалобным нытьем, а ни то, ни другое человека не красит» (Пилчер Р. Возвращение домой. Роман в 2 тт. Т.1. Пер. с англ. А. Никифорова. М., 2004).
«Обед вдвоем — самый очаровательный из всех вариантов. Нет посторонних ушей — нет хвастовства, нет тщеславия. В Париже обед на шесть или восемь персон больше всего благоприятствует остроумной беседе. В этом случае гости сидят еще довольно близко друг к другу и, чтобы быть услышанным, не надо напрягать голос. После восьми персон следует сразу же перескочить на четырнадцать. Десять, двенадцать человек — сборище уже слишком шумное, чтобы ту или иную историю услышал весь стол, но еще недостаточное шумное, чтобы шепнуть соседке секрет на ушко. Когда за столом собирается от четырнадцати до тридцати персон, парочки вновь оказываются одинокими в толпе» (Моруа А. Искусство беседы. Пер. с фр. М. Ваксмахера. Львов, 1989).
Читая классику, удивляешься, какое внимание отводилось приему гостей. И как к этому готовились, не упуская ни мелочи. В романе «Моя кузина Рэйчел» Дафны дю Морье найдем описание праздничного ужина и одновременно хорошую идею, если, к примеру, ужин рождественский.
«Она приготовила подарки всем приглашенным на обед мужчинам и женщинам. Сама завернула их и к каждому приложила записку. Ничего особенного — небольшая безделушка, которую им будет приятно получить».
Угощения должны дразнить аппетит, но оставлять место в желудке и желание пробовать новое. Вкусовые эффекты должны гармонировать, дополнять и усиливать друг друга.
«Томатный суп по-гасконски подаю со свежим базиликом и кусочками пирога (до пьянящей душистости запеченные на медленном огне ломтики сочных помидоров и анчоус с оливками на тонком корже, пропитанном оливковым маслом)… Шабли течет рекой. За волованами, пышными и нежными, как дыхание лета, следует бузинный сорбет, затем морские деликатесы – жареные лангустины, креветки, устрицы… На десерт — шоколадное фондю… завершаем ужин моим шоколадным мороженым, трюфелями и кофе в крохотных чашках. Напоследок глоток кальвадоса из горячей чашечки; ощущение такое, будто во рту взорвались цветы» (Харрис Дж. Шоколад. Пер. с англ. И. Новоселецкой. М., 2009).
Почему, говоря о приеме гостей, мы всегда подразумеваем ужин? Можно перенять традицию английского чаепития и устроить его в любое время дня, хоть утром. Элегантный завтрак со свежей выпечкой, ароматным чаем или кофе, легкими закусками — отличная идея. Приправляем все книжными советами.
«…миссис Форрестер не ограничивала свои приемы еженедельными чаепитиями: каждую субботу у нее устраивался завтрак на восемь персон; это число она считала идеальным для общей беседы» ( Моэм С. Луна и грош. Театр. М., 1983).
«Молли Данбар и ее золовка Луиза Форрестер сидели друг против друга по обе стороны очага, между ними стоял складной чайный столик, покрытый вышитой льняной скатертью и уставленный чайными принадлежностями и яствами — лучший в доме фарфоровый сервиз, тарелки с бутербродами, глазированный лимонный пирог, горячие ячменные лепешки, покрытые сливками и клубничным вареньем, песочное и шоколадное печенье (Пилчер Р. Возвращение домой. Роман в 2 тт. Т.1. Пер. с англ. А. Никифорова. М., 2004).
