Опубликовано в журнале Seasons of life, выпуск 17
Архивные номера и новые выпуски в онлайн-магазине
ПЕНАЛ
Батарея наточенных жал в радужных опилках: бессмысленный белый, лимонный — куриная слепота, желтый — мед и масло, который кончится первым. Молния открывается в три приема, с восклицательным взвизгом, на который следует утвердительный ответ. Внутри — точилка с круглым зевом, упоительно пахнущий девственный ластик, линейка с геометрическими трафаретами, которые ты никогда не используешь. Теперь будет все по-новому: разве с таким пеналом можно писать, как раньше?
ОТНЫНЕ
Закончив школу и институт, первого сентября ты все равно обнаруживаешь себя приехавшим на новый этаж. Счастливые каникуляры, мы привозим из летних путешествий не только впечатления и выгоревшие макушки, но и списки принятых решений, сформулированных мечт и решимость начать все заново и с новыми силами. То и дело слышишь себя говорящим «с этого года..» и «теперь я…», и не только волнение капроновых бантов и верстовых гладиолусов, но сам воздух гудит о том, что настоящий новый год — сейчас.
ШАРЛОТКА
На несколько недель яблоки наводняют все кругом: сыпучей зеленой дробью исходят ведра, пакеты, ящики в домах и на улице; пятиминутки, повидло, шарлотки, компоты, утренние печеные яблоки, поперхнувшиеся медом, чеканка малиновой падалицы в гематомах. Коричные и анисовые, прокушенные, в кипучем сахаре, алебастровая кожура и сиропный сердечник; волнение налива, стаи китайки, полосы мельбы; незримый, неосознаваемый Бунин, накрывающий сознание сплошной волной на несколько дней; зернистая мякоть, скрипучая кожа, оржавленный снег.
РАКОВИНКА
Первые несколько недель держишь режим: стараешься, как и решил, поменьше работать, не есть на ходу, выводить собаку хоть на час в день, улыбаться прохожим, не покупать черного; мажешь кремом идущий пудрой загар. Грамм за граммом, по одной дробинке осень подкладывает тебе груз, который нужно будет довезти до апреля; все постепенно возвращается на круги своя, заворачивая тебя по спирали: закрытая обувь, перчатки, темнеющие утра, тяжелеющий ежедневник: когда уже начнут топить?
КОРОТКАЯ, НО ДИВНАЯ ПОРА
Хотя бы разок, хотя бы не вслух, но не сможешь устоять: «Роняет лес багряный свой убор» — и все тут. «Родная речь» за третий класс, очей очарованье, лес-небес, холоднее-грустнее, льющаяся, заунывная русская пейзажная поэзия со всей своей брусникой, озимью и кленами; птицы тянутся, небеса ясны, роща желтеет; не «золотой лист», а только «лист золотой»: но в какой-то момент вдруг вздрогнешь от пронзительного неба и безумия берез, наберешь полные легкие нежной грибной сырости и понимаешь: а лучше-то и не сказать.
ПИЖАМА
Начинает хотеться супов. Закрываешь окна. Сушишь зонт. Варишь варенье. Чистишь обувь. Спустя девяносто дней очищающих странствий, еды с куста, внутреннего бродяжничества, скамеек, сна на заднем сиденье, ты вспоминаешь слова «химчистка», «шторы» и «тапочки».
ГРАМПЛАСТИНКА
Осень слышно: она звучит, как старый винил перед началом музыки. Хлопают крылья, ночные машины полосуют лужи, шелестит морось, чмокает мокрая обувь — сентябрь и октябрь зашептываются аллитерациями на тему шарканья, шороха, шушуканья и шебуршания: постоянный намек на дождь насыщает воздух колыбельным шумом, безвыходным и мирным: его слышит каждый прохожий, о нем знают мятые астры и собаки в комьях подмокшей глины, от него и тоскливо, и уютно на сердце.
