Когда мы расписывали темы журналов на год, не думали, что с Австралией окажется все так сложно. Долго мучались, кого ставить на обложку: бородача-серфера или коалу. Или кого-то вверх тормашками, чтобы обыграть тему down under? А потом поняли, что сам журнал должен быть перевертышем. Все встало с ног на голову — и встало на свои места. Половина журнала про Австралию: ее архитектуру, жителей, соседей. Половина про наш весенний фестиваль «Дизайн-субботник» и связанную с ним тему экологии в еде, дизайне, природе. Так что у нас две обложки, два редакторских письма, ни одной последней страницы и смешная рубрика «Настроение» — на стыке двух миров.
Команда Seasons of life
Ляля Кандаурова
главный редактор номера май–июнь
Так получилось, что из нас пока только я была в широтах этого номера: мне повезло, весь январь я проколесила по Новой Зеландии, влезая на вулканы, спускаясь в пещеры и живя то в палатке, то на горной базе вертолетчиков. Из-за разницы с Москвой я то и дело получала в четыре утра письма с наших летучек: «Ляль, а ты как думаешь?» И наоборот: я присылала фотографии, которые трещали от закатного солнца, когда в Москве все только шли на кухню, чтобы поставить кофе. И вот ты плывешь на пароме-монстре через пролив Кука, разговариваешь с двумя респектабельными дедушками из Веллингтона, которые едут на Южный остров рыбачить. У них — газета New Zealand Herald, шорты, яхтсменские икры в старческую крапушку, выговор диктора с английского радио, которым оба очень гордятся («Я вас так хорошо понимаю!» — «Это потому, что у меня нормальное образование; сейчас новозеландская молодежь говорит черт-те как!»). Они обсуждают с тобой российский политический курс, и оказывается, что люди на лоскуте суши где-то внизу карты информированы о нем куда лучше твоего. Вдруг с такой отчетливостью, что эту мысль можно взять в руки, понимаешь: ты — на другой планете. Берешь телефон и пишешь своему главному редактору, и получаешь от нее ответ, будто пришедший с Земли в шипении радиосигнала. Я часто думаю про условность времени, а в тот момент была еще и условность пространства. Как легко можно дотронуться, находясь в сутках пути на самолете, и наоборот: ведь бывает, кругом тебя — глухонемая зона, а вы сидите рядом на диване. Мне кажется, сейчас важно помнить про то, как сложно и как невероятно важно любить тех, кто совсем близко. Касаться их рукой и, как настоящий храбрый капитан, рисковать, доверяя им себя тоже.
