Дом у озера. Как живется в Переславле-Залесском

Текст: Юлия Григорьян
Фото: Катя Краева

Мария и Виталий Сурвилло встретились в Ливии, жили в Москве, на лето уезжали в Латвию, а сейчас при любой возможности мчатся в свой дом в Переславле-Залесском.

С крыши библиотеки открывается вид на почти всегда неспокойное Плещеево озеро — по маленькой лесенке мы вслед за хозяйкой поднялись на второй этаж, вылезли в окно, перемахнули через балкон и, сдуваемые ветром, стоим и смотрим.

Как многие на этом и на том берегу, Маша и Виталий Сурвилло оказались здесь в том числе из-за кайтинга — над озером очень часто дует. Тридцать лет назад Виталий в первой волне российских кайтеров начал ездить сюда с друзьями и присматриваться к месту. Так присмотрелся, что семья продала загородный дом в другом месте и начала строиться здесь.

Маша и Виталий знают несколько иностранных языков, играют на музыкальных инструментах, собирают книги, обладают такими широкими и глубокими знаниями о многих вещах, что все разговоры с ними хочется записывать. Пытаешься сразу разложить услышанное в голове, чтобы ничего не забыть, не упустить.

Дед Виталия — первый торгпред Советского Союза в Бельгии и Франции — был репрессирован и в письмах из ссылки в Казахстан просил жену прислать ему «Вольтера и Дидро, и все на французском». На посольской службе в ливийском Триполи служил Машин отец, семья жила вместе с ним. Когда Виталий, владеющий арабскими языками, приехал туда работать, Маше было 13. Она влюбилась. А когда ей исполнилось 20 — Маша и Виталий поженились. «Поэтому я говорю своим девочкам, которые бросаются переписываться где-нибудь в «ВКонтакте» со всеми подряд мальчиками, — не спешите, не распыляйтесь, ваше от вас не убежит, а терпение может подарить удивительную историю отношений», — улыбается Маша.

В семье четверо детей. Старший уже живет своей жизнью и, как водится у двадцатилетних, дачу игнорирует, а младшие девочки-погодки сначала робко поглядывают с лестницы на ранних гостей. Когда видят, что мы сами, как дети, пищим от каждого предмета в доме, смелеют, уже позируют для кадра и зовут с собой купаться. Средний сын варит кофе, от которого мы наконец окончательно просыпаемся. Пока снимаем кухню, столовую, сверху звучит виолончель — это дочка Ася занимается.

На то место в селе Веськово, где сейчас стоит дом Сурвилло, раньше приземлялись шары переславского Фестиваля воздухоплавания. Это одна из самых молодых застроек в селе Веськово, которое когда-то выросло вокруг Горицкого монастыря, ныне Переславского музея-заповедника. Веськово, можно сказать, уже стало частью города, слилось с Переславлем, про который кто-то в автобусе из Москвы сказал, что он «лежит шлангом» вдоль Ярославского шоссе — справа и слева, а почти перпендикулярно проходит река Трубеж.

В соседях много тех, кто променял или почти променял город на размеренную, но очень наполненную жизнь в старинном русском городе. Маша и Виталий сами приезжают при первой возможности.

У Маши получается реже из-за постоянных экскурсий по Москве, а Виталий может поспать пару часов, сесть за руль и домчать, как только находится время. Мы его понимаем: еще не видели город, но сам дом, замысловатый, в меру просторный, с изразцовой печью, уже приводит в состояние умиротворения.

Через дорогу от главного дома — теннисный корт, библиотека, зал для приема гостей с длинным столом и роялем. Маша с Виталием встречают здесь экскурсантов — они придумали и запустили прогулки по лучшим и не всегда очевидным местам Переславля с завтраком и обедом за длинным столом. В наш приезд специально для их гостей раньше времени откроют Троицкий собор, чтобы они могли показать сохранившиеся фрески XVII века Гурия Никитина, изображающие нетипичный для церковных росписей сюжет из Апокалипсиса. А потом пустят всей толпой подняться на звонницу.

В домашнем концертном зале хозяева проводят бесплатные концерты, у семьи много друзей-музыкантов

Двери в библиотеку открыты для всех: книгу можно взять с собой или читать прямо здесь.

Маша рассказывает, что до сих пор не может взять в толк, как основа этого собрания раньше помещалась в однокомнатной квартире Виталия. Остальное — книги ее отца и «спасенные» чужие библиотеки.

Фонд библиотеки бывшего Полиграфического университета должны были выкинуть, но Маша и Виталий ее спасли

Читайте также: