Текст: Ольга Сергеева
Фото: Татьяна Чулюскина
Спортсменка, мама двух сыновей, тренер детской школы парусного спорта в Сочи, садовник, хозяйка пасеки в Красной Поляне. Света Шаповалова — это выросшая Пеппи Длинныйчулок. На террасе долговязого дома, немного похожего на нее саму, вполне могут найтись зеленые помпоны, которые самая сильная и самая веселая девочка на свете цепляла к своим ботинкам по особо торжественным случаям.
Света родилась в Сочи, папа научил ее читать в пять лет, почти сразу она записалась в две библиотеки на своей улице и перечитала все сказки мира, которые там были. Когда подросла, занялась парусным спортом — море рядом. Сперва читаешь про далекие страны и приключения, потом в жизни твоей начинают происходить чудесные события. Там моря-океаны, горы, испытания, потери, преображения.
Как у Светы появились пчелы
Мы сидим вокруг невысокого столика, кто на бревне, кто на скамейке, кто на походном стуле. Света рассказывает про свою жизнь, время от времени заныривая в дом и принося то кастрюлю с рыбной похлебкой, то чайник, то баночку меда. Каждый раз за ней хвостом устремляется одна из собак (всего их четыре). Пока мы говорим, пчелы гудят, танцуют возле ульев, вьются над головами, собаки время от времени клацают зубами — хватают и проглатывают самых беспечных, подлетевших слишком близко к их мокрым носам.
Света может рассказывать про пчелиную жизнь часами, и слушать ее дико интересно. У пчел свои драмы. Тут и убийство слабых, и грабежи, и восстания против матки, а в последние годы настоящее мировое бедствие — исчезновение пчел: целые семьи улетают и не возвращаются домой, бросают пасеки.
Мир без пчел не выживет, они опыляют треть еды человечества — овощи, фрукты, злаки, орехи.
«Я на мир смотрю их глазами. Куда летим за пыльцой, откуда ветер подул, что за запах появился в воздухе. Все насекомые холоднокровные, а пчелы как мы — с горячей кровью. Поздней осенью они собираются в улье в клуб вокруг матки и живут на эконом-режиме до весны, внутри этого клуба температура под 40 градусов. Зимой в какой-то день потеплее, бывает, они вылетят — и падают на снег, замерзают. Как у моего любимого Бориса Борисовича Гребенщикова: «Я трудовая пчела на белом снегу…» А ты их берешь в руку, и они отогреваются, начинают двигаться: крылышки, лапки, усики — и вот она садится и уже летит. Это ты им тепла отдал. Я к людям одно время не очень относилась, животных больше любила. А теперь оттаяла.
Пчелы появились в моей жизни после папиной смерти, десять лет назад. Когда папы не стало, я осознала, кем он был для меня. При жизни я с ним боролась, он всегда хотел, чтобы все было по его воле, руководил всеми и моей жизнью тоже пытался. А я соскакивала. Папиных пчел хотели продать, но мне так жалко стало терять то живое, что осталось от отца. Я тогда работала садовником в Красной Поляне, и хозяин сада в это же время предложил мне завести пасеку, не зная о моей семейной истории. Я перевезла десять ульев из Сочи в Поляну, к ним докупили еще семей. Но я совсем ничего не знала о пчелах. Нашлась бабушка-пчеловод, которая стала меня учить. В какой-то момент друг предложил мне участок здесь же, в Поляне, и я перевезла туда папины ульи. Пчелы заняли все время, стали нашими кормильцами». Слушаем Свету, потихоньку расслабляясь, распрямляясь, оттаивая на солнце после московской колючей жизни. «Света, ты повелительница пчел!» — «Я их раб, служу им».
Как Света сражалась за каштаны
Солнце движется тихонько от горы Аигба — к закату. Неугомонные пчелы носятся, собаки разомлели, мы продолжаем слушать Светины истории. «К Олимпиаде нам сюда завезли деревья, которые не прошли карантин. С ними приехала мушка восточная орехотворка и стала жрать наши реликтовые каштаны. И начали мы биться. Я подняла жителей Поляны, просила батюшек о помощи, а батюшки с губернатором дружили. Но — ничего не происходит.
Тогда я нашла в Турции лабораторию, где разводят осу торимус — это естественный враг орехотворки. И решила, что пойду туда сама на яхте через Черное море, куплю ос, привезу их под досками палубы.
Потом почитала интернет — это экономическое преступление, двадцать лет тюрьмы. Подумала: ну ладно, зато за дело, хоть каштаны спасем. Все в Поляне знали о моем плане, обещали поддержать. Это было как в «Ограблении по-итальянски»: «Марио идет грабить банк!»
Но тут что-то стало двигаться, поговорили с министром природных ресурсов, мэра Сочи напрягли… В итоге город купил ос торимус в Италии, прошлым летом завезли. Теперь вот ждем тепла: когда каштаны зазеленеют и зацветут, станет понятно, кто побеждает в битве.
Как Света стала мореходом
Натянутый между деревьями парус превращает сад в море. Будто Света до сих пор ведет яхту, только теперь по горам. Света ходит по пасеке в полосатой майке, когда жарит солнце, повязывает голову банданой — морская волчица.
Здесь в Поляне она чуть больше двадцати лет, а до этого жила в Сочи, ходила под парусом, тренировалась наравне с мужчинами и выигрывала у них. В 20 лет вышла замуж, родила первенца — Сашу. Думала, что вернется в спорт, но за три года материнства картина внутри поменялась. В море она вернулась, но уже для того, чтобы учить детей в парусной школе: сперва была тренером, потом завучем и директором.
«Это были 90-е. В стране чего только не происходило, но мы жили под флагом любви, дружбы, взаимопонимания. К нам приводили детей из детской комнаты милиции. Один из этих ребят стал капитаном дальнего плавания — родители мне потом написали. Старший сын — мой лучший друг, сначала я его таскала везде с собой, потом он начал брать меня со своими друзьями в горы. Санек до сих пор мальчишка. Летом он на море — капитан, зимой — инструктор по сноуборду здесь, в Поляне».
Нет никаких границ, есть переход — как горизонт, в нем соединяются море и небо, как смена дня и ночи, мы сами рисуем границы.
Как Света сошла на берег
Это случилось накануне XXI века. Света влюбилась и уехала от моря в горы. В 2000 году появился Матвей. «Младший сын — мудрец. Он сразу родился с душой взрослой. Ему было всего шесть дней, а его повезли на операцию в Питер. И всю мою радость жизни как шкуру живьем сняли. Я вернулась домой с мыслью «не хочу жить». Ходила в лес с собаками гулять, закапывалась в снег, надеялась — замерзну и усну. А собаки откопают и носами тычут — пошли домой. Ну, думаю, завтра умру. У меня уже не было парусной школы, моей семьи, с мужем расстались, Поляна меня не принимала. Но один человек позвал меня в садовники. Потихоньку, с Божьей помощью, оклемалась. Помню, копаюсь в земле, на коленях, глаза к небу поднимаю: «Господи, спасибо». Новая шкура наросла. Матвей меня пробудил. Через него я поняла, что надо преумножать то, чего не отнимешь. Сейчас младший сын учится в Московской школе кино, собирается быть оператором».
Как Света чуть не уехала в Индонезию
«У меня есть друг Джеймсик — брат мой по духу, яхтсмен. Встретил прошлым летом на Бали шхуну, на которой работали ребята-ученые, исследующие биосферу. Они меня пригласили к ним в команду. Счастье! А потом я поняла, что собак надо куда-то деть, пчел продать. Я поплакала, порадовалась. Каждое предложение — это выбор, я всегда радуюсь возможности, как будто я уже прожила это. И взяла четвертую собаку с улицы. Меня еще мама научила: когда ситуация плачевная, надо совершать неадекватные поступки. Вот такая теперь у меня Лисичка, красавица».
Света гладит острую собачью мордочку и снова исчезает в доме. Кажется, никто уже не удивится, послушав ее невероятные истории, если на этот раз Света вынесет оттуда лошадь. Как Пеппи. Она приносит баночку меда: «Это вам с собой, в Москву. Приезжайте еще, пойдем на яхте в море».
Читайте также:
