​Кабаре Людмилы Петрушевской

29 января в студии Seasons выступит одна из самых известных, любимых и непредсказуемых российских писательниц — Людмила Петрушевская. Это не будет творческий вечер с вопросами и ответами, это не будет чтение повестей, рассказов, пьес и сказок, это будет кабаре. Уже несколько лет Людмила Стефановна… поет!


Вы не даете своим поклонникам расслабиться: то устраиваете выставку картин и комиксов, то начинаете делать мультфильмы, то собираете музыкальную группу. Воплощаете детские мечты, не даете себе скучать или это разные формы одного таланта?

Я в начальной школе, после детдома, была законченной двоечницей. Единственные предметы, по которым я всегда получала пятерки, были рисование и пение. А потом меня приняли в знаменитый ансамбль Локтева. Ну и в пионерских лагерях спектакли, кружки рисования, хор.

Про одну из своих пьес вы говорили, что специально сделали начало трудным, чтобы отсеять не своего читателя. А как отпугиваете не своего слушателя?

Это я, простите, говорила про свой роман «Номер Один, или в садах других возможностей». Там первая глава построена как диалог. А пьесы мало кто любит (и умеет) читать. Так что это и был естественный отбор, наше с читателем личное дело.

На концертах это всегда путь друг к другу. Я уже шкурой чувствую зал. Знаю, что ему в данный момент нужно. И на ходу переставляю местами песни. И счастье, когда этот зал становится единым существом, когда это существо вдруг смеется, вдруг затихает, внимательно слушает, а потом начинает хлопать. Недавно такие слушатели подвалили, я спрашиваю: «»Ночной автобус» выдержите?» Кричат: «Да-а!» Вместе со мной пели «Аллилуйя», да как красиво. В конце распоясались, и стоячие даже приплясывали. Но бывает — особенно в дорогих ресторанах — когда ведут себя прилично и «браво» говорят вполголоса. И так хочется, чтобы погас свет, и люди перестали бы сидеть у соседей на виду.

Ваша дочь Наташа давно выступает с фанк-группой. Бывает, что вы, как коллеги, обсуждаете музыку и тексты друг друга, упражнения для вокала или свои музыкальные открытия?

Наташа как певица — профи высокого класса. Как подает американский джаз! Она же в детстве училась в школе в США, пока я преподавала в Амхерсте. Она, по-моему, поет старый джаз так, как его не поет никто. А как она поет фанк-рок — буквально заводит залы, люди вскакивают, начинают прыгать, танцевать. Но она и композитор, я преклоняюсь перед ее музыкой. У нее фанк-группа C.L.O.N.E и джазовая группа, где она солистка, пишет и музыку и тексты на английском. Но иногда мы с ней сотрудничаем, она как звукорежиссер делает мне записи песенок для мультфильмов, для дисков. Наташа серьезно работает над вокалом. И учит меня, как распеваться, как брать высокие ноты.

А я занята своей работой, иногда и перед концертом не успеваю распеться. В моем случае главное — это текст. И надо его передать через музыку.

Ваш сын Федор (Федор Павлов-Андреевич — директор государственной галереи на Солянке, прим. ред.) говорил в интервью, что часто критикует ваши театральные произведения с точки зрения режиссера. А что он думает про ваши концерты?

Я иногда говорю залу: «Мой продюсер говорит мне: «Мамочка, эту песню петь не надо!»

Вы рассказывали, что пишете рассказы, пытаясь освободится от тяжелых историй, которые слышали от реальных людей. А по какой причине тогда вы сочиняете или игриво переводите песни?

Нет. Не игриво, а с полной отдачей. Написать смешной текст ведь очень непросто. Иногда песенка возникает сразу, а иногда и месяц мучаешься. А причина — да откуда же я знаю? Почему приходят тексты, приходит музыка? То про погибшую любовь («Привет, узнаешь-нет?»), или про то, что тебе восемнадцать, и ты пришла в кафе, а там ОН сидит («Кафе-шантан»). Или ты поешь что-то смешное про любовь канарейки («То ахнет она, то охнет — как будто в ней батарейка вот-вот сядет, и птичка сдохнет»), или про старушку, которая, не спеша, достала пэ-пэ-ша. Эту «Старушку не спеша» люди смотрят в Ютьюбе довольно активно…

Все знают про ваше чувство юмора. А вот если бы вам предложили на полном серьезе исполнять оперную партию, согласились бы?

Когда-то я ведь занималась в оперной студии МГУ. А недавно мы с Наташей и ее сыном Ларионом смотрели-слушали в Интернете «Пер Гюнта» (ему задали по музыке в первом классе). И мы с Наташей стали выводить арию вместе с Сольвейг. Ларик слушал-слушал и обиделся: «Я тоже хочу так красиво петь!». Мы ему сказали: «Вырастешь, будешь!».

Было бы странно не спросить у вас про новые книжки. Что вы пишете сейчас?

Пишу, что в голову приходит. Когда ничего не приходит, пишу загадочные сказки, они простые. Только что закончила маленькую пьесу для Лии Ахеджаковой и Авангарда Леонтьева, это как бы продолжение нашего старого спектакля «Квартира Коломбины», который они играли в «Современнике».

Сейчас, уже в феврале, должна выйти новая книга под названием «Санаториум». Это обычная подборка — повесть, рассказы, пьесы, сказки. Это не первая такая книжка (были «Черная бабочка» и «Не садись в машину, где двое»), она как бы копия того, что я пишу в моих тетрадках, где все чередуется, в том числе стихи и тексты песен. Готовятся «Загадочные сказки» (их надо перепечатать из множества тетрадок), новая книга стихов в жанре «Парадоски», я, кстати, их читаю на своих концертах, причем под всегдашний хохот публики. Подготовлена книга «Ахинеи, комиксы и фильмы» с диском моих собственноручных мультфильмов, их семь. Можно было бы выпустить книгу песен с нотами и дисками. Да и буклет моих выставок графики со стихами… Ну и долгоиграющий роман «Парашютист» я вроде собираю постепенно из множества вариантов.

Материал обновлен: 16-05-2022