Опубликовано в журнале Seasons of life, выпуск 47
Архивные номера и новые выпуски в онлайн-магазине
Вода, в которой отражается Спасо-Преображенский Cоловецкий монастырь, несет путешественников на кораблике парома. На Соловкаx все кратно одному — Монастырю, все вокруг него и соотносится с ним.
ДЕНЬ ПЕРВЫЙ
Утро
Раннее утро на Рабочеостровском причале. Мы переночевали в Кеми, до этого сутки ехали на поезде из Москвы. Пока ждем паром, экскурсионный голос рассказывает правила поведения на воде. Как они умудрились придумать столько правил? Вдруг называют нашу фамилию: толпа расступается, пропускает нас — мы с детьми, поэтому идем первыми. Ну ладно, прощаем им длинный список правил. Плывем два часа на пароме, дети спят. Паром полупустой, можно вытянуться на двух-трех сиденьях. Я иногда выхожу на верхнюю палубу — воздух холодный, солнце ослепительное, чайки вьются очень близко, только руку протяни, ждут еду. Море спокойное, почти гладкое, как зеркало, так что нас встречают два монастыря — парящий в воздухе и отраженный в воде. От причала идем пешком на постой, нам близко. Дорогу переходит монастырское стадо, пастух похож на юродивого: с сохой, бородатый, худой. Доходим до двухэтажного деревянного многоквартирного дома. Посередине нашей комнаты печка, труба от нее уходит на второй этаж. Наличники, аккуратный палисадник, цветет иван-чай, сирень — это в июле-то!
Во дворе — посеревшие чурбаки, сколоченные из досок качели — детская площадка. На веревках сушится белье и ламинария. Раньше здесь был большой агаровый завод, теперь его перенесли на материк, осталась только кустарная заготовка водорослей. Дети идут гулять во двор, и скоро набегает стайка ребят разных возрастов, все перезнакомились, играют — мечта. Мы с подругой отправляемся на обзорную экскурсию по Спасо-Преображенскому монастырю. Он как город: Святые врата, храмы и колокольни, пекарня, трапезная, кельи, переходы, башни, портомойня, водяная мельница, сушило, тюрьма. За 400 лет в ней было около 500 заключенных, раз в неделю с ними беседовали старцы: отсидевшие срок часто пополняли ряды братии. А в 20-е годы XX века здесь был Соловецкий лагерь особого назначения, через который прошли сотни тысяч людей. Экскурсия длинная — три часа: про то, как в XV веке сюда пришли первые монахи — Савватий и Герман, возник сначала деревянный, а потом и каменный монастырь. Слушаем про Соловецкое сидение — непокорность монахов новым правилам патриарха Никона, осаду крепости, предательство, жестокую расправу.
Вечер
Переполненные возвращаемся в дом, готовим ужин, детей с улицы не дозваться. Длинный день, устали, хочется спать, но мы идем побродить: мимо Монастыря, на другую сторону бухты Благополучия, к красивым деревянным домам. Вокруг ни одной пятиэтажки, никакого сайдинга, как будто попадаешь в начало XX века. У многих домов есть прозвища — «дом летчиков», «113-й», но откуда они взялись и с чем связаны, уже никто не скажет. Идем дальше, от Сельдяного до Батарейного мыса, к танцующим березкам: из-за постоянного ветра их тонкие стволы изогнулись. Блестящие камни, комары и мошки, закат бесконечный сначала золотой, потом розовый, море по-прежнему зеркальное. Сколько-сколько времени? Полдвенадцатого?! Светло, как в шесть вечера. Дети копаются в песке, по воде проскальзывают байдарки и утки. Легко потеряться во времени и пространстве.
ДЕНЬ ВТОРОЙ
Утро
Бодрый завтрак — и пешком три километра к лодочной станции. Вокруг северная природа во всех проявлениях: сосны, мхи и лишайники, черничники, недозревшая морошка. Белые цветочки пушицы болотной, из которой, рассказывают, умудрялись прясть и вязать в войну носки — недолговечные, но хоть какие-то. Берем напрокат две лодки, плывем по Малому озерному кругу. За нами увязывается утка с выводком утят, подплывают близко, не боятся. Сунешь руку — могут и ущипнуть, рассчитывают на еду. Пристаем ненадолго к удобному берегу, бродим босиком по сосновым иголкам, недалеко турист ловит мелкую рыбешку. Сейчас не лучший сезон для рыбалки — жарко.
Вечер
Во второй половине дня у нас экскурсия с хозяином нашей квартиры. Он очень колоритный — энергичный, бородатый, похож на индуса. Переехал когда-то на остров из Москвы. У него две «буханки», которые он постоянно чинит, каждая украшена плоским фанерным солнцем. На одной из них и едем. Приезжаем в небольшой Ботанический сад. Из-за особенного расположения в нем собрано множество растений, которые на севере обычно не выживают. Даже кедры и яблони здесь плодоносят. Многие таблички подписаны от руки, по-домашнему. В глубине сада — дача архимандрита Макария, двухэтажный бревенчатый дом с мезонином, на вершине холма с видом на Монастырь. В вечернем солнце это место кажется райским. Едем на Секирную гору, на которой стоит необычная церковь Вознесения Господня — ее венчает башенка самого высокого на Белом море маяка, свет его виден в ночное время на шестьдесят километров. В лагерное время здесь был штрафной изолятор. Рядом кладбище узников СЛОНа, памятный крест и лестница Мучеников.
Заезжаем в место, где в землянках во время войны жили юнги. Это огромные блиндажи, стены которых укреплены валунами, внутри помещались трехэтажные нары и буржуйки. Их строили 15-летние мальчишки, имея только ломы и лопаты. Валуны перекатывали, а если не могли перекатить, нагревали на костре и обливали камни, пока те не расколются. Основанная на Соловкаx в 1940-x Школа юнг выпустила больше 4000 человек, многие погибли на войне, среди выживших — оперный певец Борис Штоколов и писатель Валентин Пикуль. Теперь — на дамбу озера Красного, когда-то названного Белым за чистоту воды и переименованного в советские времена. В прошлые века талантливые инженеры с помощью дамбы соединили девять озер в одно и в буквальном смысле повернули реки вспять так, чтобы вода приходила прямо в Монастырь. Сейчас на островах 242 озерных соединения и более 500 озер, несколько валунных дамб. Последняя точка нашего путешествия — Исаакиевский скит, любимый художником Нестеровым. Гид показывает его пейзаж «Молчание», написанный в точности с нашей точки зрения, вид на Секирную гору: полоса леса, спокойное озеро.
ДЕНЬ ТРЕТИЙ
Вернее, половина дня: в четыре вечера отходит наш паром «Косяков», билеты куплены. На завтрак — пироги из монастырской пекарни — с рыбой, с капустой. И именно в этот день — важное событие в жизни поселка — Соловецкая ярмарка, почти фестиваль Seasons: сцена, мастер-классы, местные ремесленники. Мастер нарезает бересту полосками и плетет корзинку, кто-то вяжет, вышивает. У керамистов из Дома художника покупаем симпатичную чайку, встречаем девушку Варвару, переехавшую с семьей из Москвы и ставшую гончаром. Несколько явно приезжих модников, много семей, детей, есть монахи — кажется, весь поселок собрался, и все улыбаются. Нас, сидящих на траве и слушающих народный ансамбль, поднимают в хоровод. Покупаем небольшие хлеба с ламинарией в дорогу и косметику местного производства с солью и водорослями. Морошки еще нет — только прошлогодняя, размороженная, — поспеет чуть позже: мы же почти у Полярного круга. Море по-прежнему зеркальное, и нас так же провожают два монастыря — один из них — искаженный, зыбкий, прошедший кровавые времена и повидавший невообразимую человеческую жестокость, другой — истинный, крупнейший духовный центр, благодатное место, где «Христос близко».
Многое успели посмотреть, но многое и не успели. Скиты, дамбы, другие острова — Большой и Малый Заяцкий, Анзер, Большая и Малая Муксалма. На Соловки нужно приезжать на неделю, а то и на две. Мыс Белужий — одно из редких мест на Земле, где летом прямо с суши можно наблюдать за белыми северными китами — белухами. Мелководье у мыса — место их размножения, китовый «детский сад». Пройти сюда можно только пешком, пять километров частично по дну во время отлива, а затем успеть вернуться той же дорогой до прилива.
