Текст: Ольга Сергеева
Фотографии: Екатерина Кожевникова
Священность этой земли признают все — буддисты, шаманы, православные, агностики. Что тянет сюда людей, заставляет их остаться? Люди Ольхона — и старожилы, и те, кто переехал совсем недавно, — чем-то похожи. Открытость ветрам и переменам, смелость встречать испытания, умение радоваться.
Оказаться на Ольхоне — все равно что слетать на Луну. Особенно зимой. Ты несешься на машине по пустой дороге, оставляя позади большую землю. За спиной Иркутск. Горы, поросшие лесом, сменяются сопками, присыпанными снегом. Ни деревень, ни людей, совсем немного встречных машин. Четыре часа дороги — и тебя отпускает земное притяжение. Ты подъезжаешь к кромке земли, оказываешься на льду. Это космос. Легковушки, «буханки», судна на воздушной подушке… Укутанные люди стоят, лежат, скользят по льду — замедленно, как астронавты.
Мы в Хужире, самом большом поселке Ольхона. У нас всего два дня, в которые умещаются два рассвета и два заката на горе Шаманке и восемь встреч-разговоров.
Останавливаемся в «Усадьбе Никиты Бенчарова». Целая россыпь домов, окруженная деревянным забором, — немного похоже на крепость. Башенки, высокие ворота, деревянные мостки от дома к дому. Никита оказался здесь в девяностых, приехал заниматься с местными детьми спортом — теннисом. И стал менять жизнь острова.
Вместе с женой Натальей они построили и видимый мир — усадьбу, и невидимый — мир, в котором стало интереснее жить местным и куда хочется ехать путешественникам. Усадьба Бенчаровых — это не только необычная гостиница, это также арт-резиденция, культурный центр, пример экологичной жизни. Старший сын Бенчаровых, Тимофей проводит здесь потрясающие гастрономические обеды.

Кто-то приехал на Ольхон пятилетним ребенком и прожил всю жизнь, кто-то здесь оказался несколько лет назад.
В огромной меховой шапке, высокий, ускользающий как вода, видный отовсюду, как маяк, Никита ведет нас в маленький домик, где с девятилетней дочкой сейчас живет художница Марина Никиташенко. Она вообще из Питера, уехала оттуда почти год назад — решила посмотреть, какие есть тату-студии в стране, и конечной точкой путешествия выбрала свою малую родину — Колыму.
На Ольхоне остановилась, пожила в сап-лагере неделю, думала уже ехать дальше, но ребята из лагеря стали уговаривать: «Оставайся, куда ты собралась? Там на Колыме медведи, холода». «А я во всем летнем, как уехала из дома. У меня в рюкзаке только тату-оборудование и краски, — Марина рассказывает и раскладывает плоские детальки будущего мультфильма. — Я почувствовала, что устала и хочу остаться здесь. Тут и работу получилось найти, и рисуй не хочу, и дочку перевезла из Питера, она теперь здесь в школу ходит. Первое время я все время дергала Варю: “Пойдем, надо погулять — солнце”. А потом привыкли, что оно здесь каждый день почти. До Ольхона мы с друзьями в философии буддизма больше варились, а сейчас ходим на воскресные службы в храм».


Храм — белоснежный, небольшой, с синими куполами и отдельно стоящей звонницей — виден от усадьбы Бенчаровых. Никита, пробегающий мимо по делам, пока мы прощаемся с Мариной, говорит: «Сходите к Сергею Еремееву». Рядом с храмом стоит дом, во дворе высокий бородач колет дрова. Это и есть Сергей. Приехал сюда с женой Анастасией в 2006 году. Помогал строить храм. Теперь здесь и ключник, и звонарь, и на клиросе поет, и остров, ставший родным, развивает. Четверо детей растут под колокольный звон, которым Сергей каждый день как серебром посыпает Хужир. Сергей и для нас поднимается на звонницу и бьет в колокола. Обнимает на прощанье и говорит: «Сходите к дяде Вите. Вот его дом, второй слева».
Дяде Вите 90 лет. Живет один, сын — через несколько домов. В пять лет вместе с родителями приехал в Хужир, тогда здесь было четырнадцать домов. Рассказывает, как русские учили местных бурят печь хлеб, как начали засевать землю рожью — она помогает с засухой справиться (по-бурятски «сухой» — «ольгон»). Про работу вспоминает: интересная, но опасная.
Егерем дядя Миша проработал 36 лет. «По мне два раза стреляли. Медведей насмотрелся, когда на материке работал. Большого снега здесь не бывает. Когда снег упадет, мы говорим: насорило, сейчас подметать будет ветер. Весна на Ольхоне дружная, осень теплая, длинная. Но бывает осенью ветер сарма — дикий, грузовик может перевернуть».

Чистый байкальский лед местные называют «гололядка». Он прочный, около метра толщиной, и зимой по нему носятся машины.
У берега температура на пять градусов выше, чем в глубине острова. Дыхание Байкала.
Про местные лютые ветра нам рассказывает и Даша, хозяйка кафе «Воскресение». Мы приходим сюда за баскским чизкейком (это чудо!), Даша подсаживается к нам на несколько минут: «Однажды мы с Сережей ехали через Ольхонские Ворота, по Малому Морю, и нас чуть не вынесло в Большое. Мы были на жигулях. Лед как стекло. И нас просто сносило ветром. Это было страшно». Сергей Грудинин — друг детства Никиты Бенчарова, вслед за ним на Ольхон приехал, в 1989 году. Даша — много позже. Но познакомились они благодаря Никите, оба работали у него в усадьбе. Кафе открывать не собирались — у Даши и Сергея был небольшой гестхаус. «Но в какой-то момент мы поняли, что к нам приходят с улицы люди, открывают калиточку, заходят, спрашивают чай.
Мы, конечно, наливаем. А они остаются, сидят, на полу, на пледах, на крылечке. Всем хорошо. Как-то мы с подругой решили: а давай испечем маленький тортик. Вот так и началось все. Простите, мне пора бежать на кухню. А вы в музей-то пойдете?»
Снег здесь не успевает лечь. Местные говорят: Насорило, сейчас ветер подметать будет.


Маленькие провинциальные музеи — это душа. Конечно, мы идем в Хужирский краеведческий музей, который когда-то основал местный учитель Николай Михайлович Ревякин, потом много лет директором музея была его дочь Капитолина Николаевна Литвинова, а теперь внучка — Юлия Мушинская. «У Николая Михайловича был первый фотоаппарат на Ольхоне. Вот он — в нашей экспозиции. А это похвальный лист, который ему вручили в 1916 году по окончании реального училища. Такие бланки были выпущены к 300-летию дома Романовых и выдавались лучшим ученикам». Быстро пробегаем по экспозиции (сегодня нам уезжать) и спрашиваем у Юлии, как нам найти ее маму — Капитолину Николаевну. Юлия показывает дом через дорогу, наискосок от музея. Входим во двор, навстречу — крошечная женщина с сияющими глазами. Ненадолго присаживаемся за стол. «Отец мой, Ревякин Николай Михайлович, создатель музея, увлекся археологией еще в детстве. Он из деревни. И вот они с отцом, когда пахали землю, находили наконечники стрел. Отца все это очень интересовало. Но детская мечта заняться археологией не сбылась. В конце 1920-х он стал учителем, работал в начальной школе. А в 1944-м его назначили сюда, на Ольхон, директором школы-семилетки».
Капитолина Николаевна зовет на будущий год на Байкал. Обещаем вернуться.
Рецепт «мимозы» от Тимофея Бенчарова (гастрономический проект Lamu):

Вам понадобится. На 1-2 порции:
— картофель 40 граммов
— морковь 30 граммов
— рыба горячего копчения (желательно омуль или муксун, но можно заменить на семгу или кижуча) 50 граммов
— огурцы без кожи 20 граммов
— яйца 2 штуки
Для майонеза:
— молоко 80 граммов
— масло растительное 150
— горчица
— лимонный сок
— сахар
— соль по вкусу
— соус «сладкий Чили» 30 граммов.
Для начала надо запечь картофель и морковку до полной готовности. Для этого берем овощи , чистим, солим, смазываем растительным маслом, кладем в гастрономическую емкость под крышку и запекаем при 180 градусах до полной готовности (не забываем, что морковка запекается намного быстрее). Если у вас нет гастрономической емкости, овощи можно завернуть в фольгу и отправить в духовку.
Пока овощи запекаются, варим яйца в течение восьми минут, важно, чтобы желток полностью приготовился, но не потерял красивый яркий цвет.
Домашний майонез лучше делать не на сыром яйце, а на молоке. Это безопасней, и так он дольше хранится. Для этого смешиваем в высоком стакане для взбивания 80 граммов молока с четвертью чайной ложки дижонской горчицы, солью и каплей лимонного фреша, затем вливаем растительное масло, пробивая всю смесь эмульсионным (погружным) блендером до получения густого соуса. Очень важно, чтобы он не был жидким, иначе салат может потечь.
Соединяем получившийся майонез с соусом «сладкий чили» в соотношении 3 к 1, доводим до финала солью (или рыбным соусом) и сахаром. Если у вас нет желания делать майонез, вы всегда можете заменить его покупным, но результат будет не таким хорошим.
Затем мы натираем белки, желтки, картофель, морковь и огурцы на крупной терке, рыбу рвем на волокна. Очень важно полностью отжать огурцы от лишней жидкости — сделать это удобно с помощью сита и столовой ложки.
Затем начинаем выкладывать слои в круглую форму, смазывая каждый майонезом, кроме последнего и рыбного. Последовательность такая: картофель, морковь, огурец, копченый омуль, белок и крошка желтка. Рыбный слой должен получиться самым толстым.
Каждый слой также желательно присаливать, но не забывайте, что рыба уже довольно соленая, а часть овощей мы солили при запекании.
Украшаем салат перепелиным яйцом и при желании красной икрой.
Этот материал из нового номера Seasons, его можно купить тут:
По понедельникам будем присылать
письмо от команды, а по пятницам —
подборки лучших материалов