Письмо Деду Морозу

Текст: Екатерина Паламарчук
Иллюстрации: Дарья Радкевич

О том, как прорастить в себе чувство праздника, пишет Екатерина Паламарчук. Это письмо другу, деду Морозу, а, может, и себе.

Привет, пишу тебе из пионерского лагеря. У нас тут совсем неплохо. Правда, погода с солнечной сменилась на туманы, дожди и ветры. А впереди обещают пургу, метель, бесконечные снегопады и черно-белое кино на несколько месяцев. Это все потому, что дело идет к Новому году. Да, говорят, что он снова наступит. Как и год назад, и два, и так далее, отмотаем, насколько помним.

А помню я, как в детстве ждала его наступления. Это был праздник, в который сбываются желания. В пять лет я мечтала о балетной пачке. При этом я совершенно не хотела стать балериной, мне была нужна лишь эта деталь. Потому что она была… Как снежинка, как воздух, как волшебство. Очень красивая. И в свои пять лет я была уверена, что, если я в нее облачусь, то стану такой же красивой, как сама пачка. И мама подарила мне пачку. Такую, какую смогла придумать и смастерить. Пачка была сделана из гофрированной бумаги. Мое разочарование было огромным. И — казалось бы — вот он, повод для слез. Но это же Новый год! А в Новый год невозможно долго грустить и расстраиваться. Поэтому я облачилась в бумажную пачку и кружилась, как снежинка за окном. И была счастлива.

Но теперь я выросла. И меня сложно удивить. Разве что балетной пачкой. Да кто же мне ее сейчас смастерит.

Привет, пишу тебе из пионерского лагеря. У нас уже лег снег. Ты знаешь, он шел несколько дней, и это было не то, чтобы необычно, но снова — как впервые. Каждый год и даже каждый раз, когда идет снег, я удивляюсь. В самый первый момент — вот они, снежинки, большими хлопьями медленно опускаются на меня, на людей вокруг, на машины, дома, на землю. Первые — самоотверженные — тают, за ними другие, они ложатся на снежную простыню и, одна за другой, укрывают все, а дальше из них вырастает огромная белая перина, и становится светло. Вдруг в кромешной ноябрьской темноте светлеет.

Именно в этот миг я понимаю, что скоро снова Новый год. И во мне просыпается теплое, почти детское чувство радости. Но оно такое маленькое и робкое, такое слабое по сравнению со всей этой взрослой жизнью с ее серьезностью, проблемами, ответственностью. Боясь потерять зерно радости, я начинаю его укрывать и потихоньку растить. Останавливаюсь у витрин с новогодними шарами, захожу в магазин и беру в руки самый большой и красивый. Смотрюсь в него, и вижу, как отражение показывает мне счастливо улыбающегося человека. Вот он — миг. И радость стала больше.

Я разглядываю хрустальные фигурки льдинок, снежинок, покрытых чем-то блестящим и, кажется, хрустящим как сахарная глазурь, беру в руки музыкальную шкатулку, на которой громоздится стеклянный шар, а внутри него красные санки, крошечный Дед Мороз и блестящий снег. И все это звучит, движется и светится. А я долго не могу оторвать глаз от взлетающего снега. Радость еще подросла.

Привет, пишу тебе из пионерского лагеря. В моем «отряде» есть еще Саша и Миша — мои младшие дети. Саше десять, а Мише восемь. Оба они мечтатели. Конечно, самый любимый праздник у них – Новый год. «Живую черепаху вот таких, мамочка, размеров, нет, таких!» «А представляешь, если она вырастет с наш дом? А если больше? Я ее буду воспитывать! Это будет самая воспитанная черепаха на свете!» Я обожаю эту предновогоднюю болтовню. Обожаю, когда дети пишут письма Деду Морозу. Они это делают всерьез, задумчиво и не спеша. Как-то они решили бить наверняка, и, утащив лист ватмана, раскрасили его своими желаниями. Но оказалось, что такое огромное письмо невозможно уложить ни в один конверт. Теперь дети, каждый по-отдельности, выбирают свой лист бумаги и чем писать. У Саши это яркий фломастер, чтобы даже если Дед Мороз подслеповат, он смог бы разобрать слова.

Мишка в школе пишет пером, поэтому письмо его не блещет идеальной чистотой, зато блещет Мишка чернилами на всем, что соприкасалось с письмом. Подозреваю, что даже в некоторых мыслях его можно найти следы чернил, так старательно он думал над ним. Потом письма будут аккуратно сложены, втиснуты в конверты и выданы мне. Я на короткой ноге с Дедом Морозом.

Привет, пишу тебе из пионерского лагеря. Через месяц Новый год. С каждым годом я все меньше радуюсь этому, когда-то самому важному празднику в моей жизни. Из года в год одни и те же огни, одни и те же елки. Я думаю о людях одиноких, о людях в сложных обстоятельствах, о людях, борющихся с болезнью. На которых также, как и на нас всех обрушивается безумство подготовки к празднику. Надо покупать подарки, надо придумывать новые блюда на праздничный стол, надо решить, где и с кем отмечать. Надо, надо, надо. В эти моменты мы начинаем испытывать если не тошноту от такого давления, то глухое раздражение точно. Какой уж тут праздник с таким-то настроением? И вот что мне кажется. Стоит это «надо» отправить как можно дальше и оставить «можно».

Можно собирать маленькие радости. Можно в снегопад поднять глаза и любоваться легким снегом, можно разглядывать неповторимые узоры снежинок, упавших на шарф или варежку, можно наслаждаться мягким светом огней на улице, можно зажечь свечи дома, можно перебирать старые елочные игрушки целый вечер, можно сидеть рядом с детьми и писать свое письмо Деду Морозу.