По кругу: жизнь художников в Тарусе

Текст: Наталья Власова
Фотографии: Мари Губиева

Недалеко от Тарусы, на краю деревни Похвиснево, среди молодого леса стоит дом, в который хочется привести каждого. Дом этот круглый, саманный, то есть из соломы и глины. Вокруг него нет заборов, зато есть современный ленивый лесосад. Живут в нем художники Миша Самолетов и Женя Бондаренко, бассет(ка) Татами, мейн-кун Тоторо и кошка Юки (по-японски — «снег»).

Внутри дома камин, лестница из упавшего ствола дуба, мебель, сделанная своими руками из поживших досок амбара, стулья с яркими цветными вставками вместо утраченных элементов, перетянутые диваны, круглый стол под кружевной скатертью. И цветы в горшках, которые летом живут на веранде. В доме всегда есть пирог, кофе варят в турке и только гостям разрешают его «испортить» молоком.

Женя всегда знала, что родилась художником, и приехала в Москву из Ростова поступать на художественно-графический факультет МПГУ. Миша родился в Тарусе, в известной творческой семье, уезжал, возвращался. Познакомились они в лесу, на фестивале, и почти сразу стали жить вместе в Москве. Долго снимали квартиры, намеренно выбирая «убитые», чтобы сделать ремонт на свой вкус; зарабатывали, вместе придумывая интерьеры для других. Им очень хотелось свить свое гнездо, и было очевидно, что это может быть только дом, не квартира.

Идея поселиться в скучной провинциальной Тарусе Жене не нравилась, пытались выбрать другое направление, но все время возникали варианты именно здесь. Смотрели разные участки, но такой — на отшибе, в заповедном месте — был один-единственный. И Женя согласилась.

Вначале все не очень напоминало мечту: голое поле, кое-где маленькие сосенки. В процессе обсуждения проекта железобетонный минималистичный хайтек скруглился до сказочного дома будто из мультфильмов Миядзаки. Миша говорит, что место само начало выстраивать дом, ему же оставалось лишь учитывать рельеф, природу, климат, доступность материалов. Солому привезли ближайших полей, глину выкопали из-под дома, калужские леса дали дерево. Дом строился медленно, хотя Миша шел по следам старшего брата, который за несколько лет до этого уже начал осваивать саманную технологию (глина плюс солома). Первые три года Миша приезжал в Москву только на зиму, все остальное время жил на стройке в палатке. Женя приезжала редко и окончательно переехала, когда в доме появилась вода. Миша вспоминает это время как первый важный опыт полной свободы творчества, когда никто не может дать непрошеный совет, поставить под сомнение твою мечту.

Спрашиваю у ребят: это обретение дома или возвращение домой? Миша отвечает: такое впечатление, что так всегда и было. Дом тут и был, его просто надо было воплотить. Теперь все на своих местах. И сравнивает Женю с рыбой, которая приплыла в свою бухту. А потом почти в один голос: «Мы оба были бездомные, а теперь дом удивляет нас тем, что он такой настоящий. В нем тепло, он стоит и не ломается».

Вокруг дома сад и огород, заросли дикой луговой травы и цветов скашиваются только ради дорожек, они часть жизни. Грядки не в линеечку, а там, где хорошо растениям, все укрыто тенью берез, сосенки подстрижены, яблони вписаны в природу. Есть пруд — место обитания природных помощников с насекомыми, лягушек. Женя собирает редкие сорта растений: перовския (русская лаванда), вербена, шалфей дубравный, полынь школа и еще много ароматных трав живут на пригорке. За ними сад, выращенный Мишей из косточек. Вокруг дома более привычные культуры — кукуруза и подсолнух, фасоль, перцы и томаты с огурцами.

Им очень хотелось свить свое гнездо, и было очевидно, что это может быть только дом, не квартира.

Миша говорит, что ощущение дома — это и дорога, которая к нему ведет, и ближайшая деревня, и люди, что в ней живут. Один большой живой организм. Поэтому заборов нет, а в соседях друзья, однажды приехавшие в гости. Все это — благословение ангелов небесных за труды. Но и большая ответственность, которая дается только за дерзость мечтать, работать, воплощать, бояться, но создавать свой мир. А потом щедро им делиться.