Текст: Настасья Матрохина
Фото: Анфиса Харитонова, Илья Климов
Бежишь по припудренным Патрикам мимо зеркальных витрин кафе, ныряешь в подъезд и дальше на лифте летишь под самую крышу. Время стоп. Комнат как таковых и нет, одна зона перетекает в другую. За окнами одновременно и Москва, и Берлин, и даже как будто лондонский Шордич.
Это пространство под крышей — помещение без окон, со множеством перегородок и несущих колонн — художник Анатолий Журавлев и его жена, продюсер и коллекционер искусства Ольга Миронова, превратили в мастерскую.
«С дизайнером Леной Соловьевой мы знакомы уже больше двадцати лет, — рассказывает Ольга. — Она делала нашу с Толей квартиру. Я не человек мелких форм, я не могу вдаваться в детали, вымерять все до миллиметра, поэтому мне было важно работать с человеком, который понимает меня без слов. Лена знала, что мы любим брутальный стиль, серый цвет, что у нас много искусства, которое нужно будет здесь разместить,но ключевым элементом стала лампочка архитектора Петера Цумтора, можно сказать, с нее и начался этот проект.
Лена Соловьева
Креативный директор архитектурной студии Артбюро 1 /1 | Oneoverone
Для меня этот проект — пример того, как человек выстраивает свой собственный сценарий нахождения в пространстве, и интерьер может существовать долго, особенно если в нем есть индивидуальность и, как здесь, коллекция искусства. Нашей задачей было создать интерьер вне времени. Само по себе пространство не простое — это длинная вытянутая мансарда с очень-очень низким потолком и серьезными скосами. Задача была достаточно сложной: вписать функционал и при этом создать атмосферу. Исходные данные продиктовали такое зонирование — здесь вымерялся каждый сантиметр, чтобы определить движение и перемещение человека. Материалы подбирали так, чтобы добавить пространству объем. Использовали трюк с глянцевыми полами, которые дают дополнительное отражение, но делают это естественно и деликатно.
У меня ни разу не возникло желания здесь что-то изменить, спустя 15 лет этот интерьер воспринимается как классика.
Второй очень важный момент — стены и потолок. Мы хотели получить эффект руинированности и избежать декоративной штукатурки. Для этого мы создали собственную рецептуру смеси на основе микроцемента и лаков, которая со временем, благодаря химическому процессу, дала вкрапления, похожие на ржавый металл. Палитра была выбрана сдержанная, теплая, с большим количеством серых оттенков — нам было важно подобрать хороший фон для картин и предметов искусства, которые могут время от времени меняться, но при этом не уходить в галерейность, а оставить интерьеру его характер. Плюс архитектурный свет, который придает пространству глубину и подсвечивает произведения искусства.
Людям здесь хорошо и свободно, они часто засиживаются допоздна, будто время перестает существовать.
В этом проекте дизайн не выходит на первый план, хотя здесь и много интересных решений — спроектированных гардеробных, консолей, полок для книг, но они достаточно нейтральны. В выборе мебели мы исходили из того, что это должно быть функционально. Но для нас также важны имена людей, которые создавали эти предметы. Здесь есть и Цумтор, и Джаспер Моррисон, и предметы из коллекции Каппеллини. Все они довольно сдержанные и имеют очень чистые формы.
Самый яркий элемент дизайна — кухня. Она сделана вручную из стали с помощью технологии, которая позволяет смять металл. Получился крафтовый предмет дизайна, на грани коллекционного. При этом мы понимаем, что кухня — самый используемый участок в интерьере, и здесь должно работать все очень точно.
По сути, это пространство создавалось для созерцания искусства, для «нахождения в искусстве», для встреч с друзьями. Но самое важное в проекте — это роль человека, отношения человека и искусства.
Читайте также:
По понедельникам будем присылать
письмо от команды, а по пятницам —
подборки лучших материалов
