Текст: Вика Бордукова Фотографии: Женя Онегина
Иллюстрации: Дарья Уланова
12:00 по Берлину — это сколько по Москве? 14:00. Минута в минуту встречаемся в «зуме» с Кириллом Ивановым, Женей Борзых, через пару минут подключается Стас Астахов. Группа «Самое Большое Простое Число» (или порой трудновыговариваемое СБПЧ) — в сборе. Половину разговора мы хохотали, как и должно быть, если вспоминать все веселые песни, концерты и раскапывать внутренние истории работы над альбомами. Другую часть — говорили про воображаемые миры, которые существуют в текстах группы, рождение строчек и мелодий, общие смыслы, доверие, эксперименты и лирических героев.
Кто пишет тексты песен? Как они рождаются?
Кирилл: Мы с Женей.
Женя: В основном Кирилл пишет…
Кирилл: Мне нравится, что текст может появиться совершенно разными способами. Если бы был всего один верный способ написать песню, его бы приходилось искусственно взращивать или ждать момента. Это было бы странно, это был бы обряд. А мы — про творчество. Иногда просто гуляешь, напеваешь себе что-то. Иногда тебя занимает какая-нибудь мысль, ты ходишь, думаешь, думаешь, думаешь — как ее облачить в форму песни. Иногда первым в голову вообще приходит мотив. А иногда — отдельная фраза. Ты ее сочинил или произнес в разговоре или вообще — подслушал. У меня в заметках есть огромный файл с такими строчками. Некоторые находят свое место только через несколько лет.
Женя: Людмила Стефановна Петрушевская любит повторять: «Пришло — запиши. Больше могут не прислать».
Кирилл: У такого записывания строчек, правда, есть обратная сторона: когда ты видишь законченный текст в заметках или уже слушаешь в записи — он затвердевает. Ты не понимаешь возможностей для его развития и можешь случайно застрять в форме, проглядеть что-то интересное, что могло бы появиться в песне. Поэтому, когда мы записываем демо, я стараюсь голос записывать в последнюю очередь, а до записи — просто думать про строчки, крутить, напевать — так текст или манера исполнения остаются пластичными, естественными.
Женя: Я тут немного не согласна. Иногда есть мелочи, которые если не запишешь, то они просто уйдут, ты их больше не вспомнишь.
Кирилл: Так может, они уйдут, потому что им не нужно быть? У меня так устроено и так для меня — работает.
А где в совместной работе над песнями и альбомами заканчивается это «я» и «у меня» и начинается «мы»?
Кирилл: Обычно кто-то из нас приносит замысел — я, Женя или Стас. Вот в последнем альбоме есть песня «Если б я был прав» (2024), она родилась из того, что Стас придумал последовательность аккордов. Я услышал, как он ее наигрывает, и предложил попробовать сделать из этого танцевальный трек. Стас, так ведь?
Стас: Чуть-чуть так, чуть-чуть не так, но в целом да. В музыке же есть мелодия — иногда она приходит первой. С той песней случилось следующим образом: мне пришли аккорды и мелодия (напевает). Потом мы уже внедряем в мелодии строчки, слова, буквы. Каждый раз процесс устроен по-разному, и, мне кажется, в этом и есть интерес работы с музыкой — соединения и комбинации звука, мелодии, аккордов, текста — магия.
Как тексты уживаются с мелодиями?
Кирилл: Иногда может оказаться, что слова сами по себе не так важны. Хочешь писать — напиши текст, стихотворение, издай его в книге, в микроблоге. Песни работают иначе. В них есть свои ограничения, но в них же — огромная сила того, какое течение мы задаем, как слова слипаются с музыкой, с манерой исполнения, с акцентами.
Стас: Я немного со стороны смотрю на тексты, потому что не пишу их. Но, как мне кажется, мы в своих песнях не цепляемся за короткие слова и фразы, а наоборот — пытаемся собирать тексты и более естественно, как фразы из живой речи. Женя вообще любит истории огромные придумывать.
Женя: Мне свойственно романтическое мышление, поэтому все, что я сочиняю, оно трагическое или героическое. Чтобы оно не было напыщенным или глупым — я играю в жанры. Ну условно — менестрель, когда рыцарь пишет даме, а дама никогда с ним не будет. Специально придумываю громоздкие фразы, которые будут звучать нарочито возвышенно, как у менестрелей.
А как происходит совместная работа над песнями и альбомами? Особенно учитывая, что вы сейчас в разных странах. Сменились ли роли и поменялось ли что-нибудь?
Кирилл: Процесс совместной работы поменялся, еще когда ковид начался. Нам надо было сводить и мастерить альбом, который мы привезли из Африки («Все равно», 2021). Тогда мы со Стасом и освоили технологии удаленной работы, поэтому процесс, можно сказать, уже устоявшийся. Тут интереснее про ритмы совместной работы. У нас бывают периоды опустошения после выхода альбома, когда ты отдыхаешь, пытаешься заново собраться, такое время для накопления идей.
Женя (чуть перебивая): У тебя почти нет таких периодов, прости, пожалуйста. Максимум ланч-брейк. Ну, мы не успели одно выпустить, ты уже другое придумываешь, записываешь.
КАЖДЫЙ РАЗ ПРОЦЕСС УСТРОЕН ПО-РАЗНОМУ, И, МНЕ КАЖЕТСЯ, В ЭТОМ И ЕСТЬ ИНТЕРЕС РАБОТЫ С МУЗЫКОЙ — СОЕДИНЕНИЯ И КОМБИНАЦИИ ЗВУКА, МЕЛОДИИ, АККОРДОВ, ТЕКСТА — МАГИЯ. Стас
Кирилл: Ладно, может быть, такие периоды бывают очень короткими, да. Но в какой-то момент мы приносим со Стасом демозаписи, Женя приносит идеи, мелодии, припевы, сюжеты. И вместе мы сидим и как-то начинаем все соединять, развивать. Развитие — это точно совместная работа.
Женя: Будем честны, чаще всего это Кирилл со Стасом сидят и, как настоящие знатоки своего дела, невероятные диггеры, постоянно исследуют всякие примочки, синты, звуки, что-то новое слушают. Иногда в совместной работе до смешного доходит. Я не совсем владею их терминологией, у меня музыка и тексты — на интуитивном уровне. Когда я пытаюсь объяснить, что именно хочу сделать в песне, ребята немного напрягаются. Что-то они, конечно, понимают, и говорят: «Ну не, это отстой будет».
Я настаиваю, говорю, что будет супер, давайте попробуем. Например, ни с того ни с сего расщепить голос или сделать что-то совсем неструктурное. Они берут и специально делают максимально фигово (смеются все, потому что иронично)… И произносят: «Мы же говорили!!!» Это я немного в шутку, но к тому, что львиную долю решений по музыке принимают Стас и Кирилл, однако это не значит, что мои идеи совсем проходят мимо.
Кирилл: Дааа, мы потом еще два дня жалуемся: мол, на расщепление голоса время зря убили (смеется)… Мне кажется, у Жеки фантомные боли про это непонимание. Ты обычно, когда приносишь идею, или напеваешь что-то, или говоришь, что сочинила вот это, — мы со Стасом сразу думаем, что это шедевр, и бросаемся доделывать.
ПЕСНИ И ТЕКСТЫ — ИГРА. И ОДНО ИЗ УДОВОЛЬСТВИЙ ЭТОЙ ИГРЫ — ВОЗМОЖНОСТЬ ПОБЫТЬ КЕМ-ТО ДРУГИМ. Кирилл
Стас: Я вот преподаю на факультете, где и продюсеры, и сонграйтеры учатся, и кажется, это и есть нормальная история — коллаборации, общность. Есть люди, которые пишут стихи и мелодии, и у них свое видение того, какой должна быть песня. И есть те, кто технически это воплощает. У них тоже могут быть свои приколы и нюансы, как в итоге будет звучать трек. Все это — и про споры в процессе, и про непонимания, и про баланс, и про поиски общего.
Кирилл: Вот мы вернулись к «я» и «мы» в группе. У меня раньше было какое-то эго, личные амбиции, когда шла работа над первым и вторым альбомом, наверное. Мне было сложно принимать чье-то видение. Казалось, что если я что-то придумал, то оно должно быть вот таким, зацементированным, моим. Я прямо трясся и боялся, что чужие идеи разрушат мои. А сейчас уже долгое время я чувствую и вижу, как другие люди не портят мои идеи, а обогащают их, делают интереснее. Я каждый день в работе с Женей и Стасом наблюдаю, как мои идеи трансформируются, и всегда они становятся неожиданнее, круче, глубже, разнообразнее. В этом и радость группы — живость, естественность, изменения или дополнения, которые никогда не пришли бы в голову мне одному.
Женя: Вспомнила очень крутой пример того, когда ребята меня послушали, и я была права (иронично смеется). В песне «Навеки» (2024) я предложила чуть изменить барабаны, и вы согласились.
Кирилл: Мы тогда вместо того, чтобы ржать и делать по-дурацки плохо, взяли и как взрослые люди переступили через себя, прислушались к ней, это был героический момент… Один за год. Все остальное время Жека талдычит, талдычит что в лоб, что в пол — как об стенку горох: «Да я вам говорю, бочка нужна потяжелеееее…».
Я в ваших репликах, подшучиваниях и приколах слышу одновременно про готовность к экспериментам, доверие и партнерство — как три столпа. Может, есть еще столпы?
Стас: Точно есть. Это наслушанность и опыт — они дают свободу и существуют в противовес эгоизму. Когда ты берешься постигать разные стили, жанры, направления, инструменты, ты расширяешь свое понимание музыки и начинаешь смешивать невероятные вещи. У нас получается общая огромная палитра. Как дизайнеры в мире моды смешивают разные принты и ткани, так и мы — замешиваем все, что нравится.
Кирилл: Когда ты видишь и слышишь, насколько по-разному можно делать музыку, ты становишься менее зашоренным и более открытым. А к столпам я бы еще добавил схожие вкусы — как общий стержень, и уважение — к нашему делу. Важно помнить, зачем вообще это все происходит. Если долго занимаешься музыкой, то удовольствие от самого процесса может размываться. Ведь цель — это песня, а не угадывание того, что сейчас модно, и не оправдание слушательских ожиданий. Важно делать то, что тебе самому интересно и что тебя трогает. Если это трогает еще хотя бы сто человек — хорошо.
Полное интервью читайте в новом номере Seasons:
Читайте также:
По понедельникам будем присылать
письмо от команды, а по пятницам —
подборки лучших материалов
