Опубликовано в журнале Seasons of life, выпуск 34
Архивные номера и новые выпуски в онлайн-магазине
Радости Петербурга очевидны, они лежат на ладони — Эрмитаж, Петергоф, Летний сад… Но есть скрытые сокровища, о которых знают только увлеченные специалисты. На них можно наткнуться невзначай, например, зацепив краем глаза на стене петергофской Оранжереи красочные акварели. Задать вопрос и раскрыть историю удивительной художницы XVII века.
Мария Сибилла Мериан родилась в 1647 году в семье известного на всю Германию гравера и издателя, от отца унаследовала связи в книгопечатной среде, а от отчима-художника — навыки живописи. Все чинно, никаких глупостей: в Европе гремит Реформация, в семье отчима налажен бюргерский порядок — художники в то время были скорее честными ремесленниками, чем свободной богемой. Мама Марии решает заняться необычным для Германии, но вполне достойным делом — изготовлением шелка.
Сортировать и кормить куколок тутового шелкопряда стало обязанностью старшей дочери. Живая и приметливая, Мария не спешит падать от отвращения в обморок, а увлеченно наблюдает за гусеницами: «На листе шелковицы сидит большой шелковичный червь. Вскоре предстоит его превращение. Червь белый, полупрозрачный. Изо рта его тянутся шелковые нити, служащие материалом для домика. Затем образуется косточка, потом бабочка».
Одновременно девушка всерьез учится живописи. И внимательный глаз ученого, и верная рука художника неизбежно приведут к ее собственной метаморфозе: из домашней немецкой барышни в первую женщину-энтомолога в истории, «бабушку» ботанической живописи.
Мария Сибилла торопится жить и опережает свое время во всем: выходит замуж — и, разочаровавшись, разрывает отношения, возвращая себе девичью фамилию, одна воспитывает дочерей. Переезжает из Германии в Голландию, изобретает собственный рецепт красок и издает первый альбом «Книга цветов». Она — женщина — сама зарабатывает на жизнь. И чем — рисованием!
Триста лет назад богатые голландцы меняли на редкие луковицы тюльпанов фамильные экипажи и дома, наследницы знатных родов соревновались в искусстве вышивки цветов, утрехтская школа натюрморта была в зените. Благодатная почва для художника и натуралиста, но не в том случае, если художник — женщина. Для женщины существовал узкий круг «приличных» занятий — домоводство, рукоделие, воспитание детей, максимум — рисование как безделица. Мария для заработков создает образцы вышивок и дает уроки рисования девушкам из хороших семей, а для себя — ведет дневники наблюдений за личинками, препарирует птиц и лягушек, коллекционирует насекомых.
Она наблюдает чудеса, заглядывает туда, куда смотреть не полагалось — в тайные кладовые жизни. И ей, как в свое время Леонардо да Винчи, открываются поразительные законы — цикличности мира, неизбежности превращения всего во все. Мария — ученый, она не может не делиться своими открытиями и издает новую книгу «Удивительное превращение гусениц и необычное питание цветами…»
Это тоже смелый шаг для того времени: женщина признается, что подсматривает за Богом. В 53 года Мария Сибилла Мериан делает свой самый революционный шаг: отправляется вместе с дочерью в Суринам. Морское путешествие из Европы в Южную Америку и в наше время — событие, а конце XVII века — скорее всего, путь в один конец, тем более для двух женщин. Но они благополучно избегают пиратов, охотников за головами и штормов и живут в Новом Свете два года. Удивленные суринамцы приносят в дом белой чудачки ящериц, змей и крокодилов, которых она с восторгом принимает в коллекцию. «…всё, что нашла и поймала.., я точно переношу на пергамент… — свои лучшие работы она пишет специальными красками на тончайшем пергаменте — «charta non nata» («неродившаяся кожа»). Точность художника и скрупулезность исследователя — эти основы ботанической иллюстрации заложила именно Мария Сибилла.
В Голландию она вернется признанным ученым, специалистом по суринамской флоре и фауне, и привезет акварели «Метаморфозы суринамских насекомых», в которых ее техника достигла совершенства. Ее растения дышат, гусеницы оживают, бабочки летают — за двести лет до изобретения фотоаппарата… Это гимн жизни — сочной, полнокровной и пленительной, остановка вечного цикла на пике расцвета за секунду до поворота на вечность. Приехав в Голландию, любознательный Петр I скупил множество оригинальных акварелей художницы и привез в Россию. Так в Петербурге оказалась самая большая в мире коллекция работ Марии Сибиллы Мериан — женщины эпохи барокко, которая преодолела время, как и полагается настоящему Художнику.
Благодарим Тамару Александровну Черную, главного библиотекаря Библиотеки Ботанического института им. Комарова, за возможность познакомиться с творчеством Марии Сибиллы и за предоставленные для съемки факсимиле.
