Опубликовано в журнале Seasons of life, выпуск 13
Архивные номера и новые выпуски в онлайн-магазине
СИНЕВА
От длинных сумерек и колодезной стужи. Январские ночи, длинные-длинные, как под громадным лазурным куполом, наполненным метелью.
ВЕЧЕРЕТЬ
Чаевничать перед сном; абажур, курага, мята, кино дома, фантики у кровати, теплое плечо под твоей щекой. Растапливать в ковшике залежи дареного шоколада, выяснять, какое сегодня число. Телефон разрядился и лежит не-знаю-где.
ТЯЖЕСТЬ
Никто не уверен, быть ли весне; снеговые бомбошки на всклокоченных варежках, на окнах троллейбусов протоплены в инее пятерни, грязевая каша на входе в любое тепло. От мороза вдруг вспоминаешь детское: например, идешь с физиотерапии с бабушкой, надо дышать через шарф, а он от этого пахнет мокрой собакой и лезет в рот.
КАНИКУЛЫ
Косяки малышей с бумажными фунтиками с елок, пустые институтские коридоры, порожняя Москва, засыпанная конфетти; к завтраку второго числа ледяной оливье делается идеальным.
ТАИНСТВО
Рождественский крестный ход, само слово «сочельник» — загадочное, теплое, с изюмом. Тайна начала; все амнистировано и обнулено, пустой еще год стоит перед тобой, как цирковой фургон, беззвучно прикативший в полночь. Все спят, пока во мраке возле него вырастает таинственный шатер. Все начнется завтра.
ТЕРПЕНИЕ
Макушка зимы, плато, на котором ничто не происходит — за окном беззвучно метет, в белом шторме с утра неподвижна оконная рама, фарфоровый сливочник, чистое вафельное полотенце, банка овсяной муки; даже до Масленицы еще далеко.
ВРЕМЯ
И так всегда усеченный, какои-то обкромсанный, он периодически выпускает еще и лишние сутки, как ветка — почку. Февраль — свидетельство того, как несовершенна наша попытка нарезать стихийно плывущее время на ровные ломти. В этот месяц кто-то решил отправить все излишки, оставшийся после нарезки, всю труху дополнительных секунд. В тишине февраля они тикают особенно ясно.
