Текст: Настасья Матрохина
Фото: Евгений Евграфов
Этот дом «пришел» к нам из рук в руки — про него и его хозяйку рассказала наша читательница. И конечно, мы не смогли устоять перед этой «дореволюционной дачей», построенной меньше 15 лет назад в 30 км от Москвы.
Этот дом в Мозжинке «узнаешь из тысячи» — единственный во всем поселке деревянный. Хозяйка Елена Кондон так нас и ориентирует, чтоб мимо не проехали. За тобой закрывается калитка, и ты сразу попадаешь в другой мир — спина выпрямляется, темп замедляется, движения становятся плавными, речь — аккуратней. Лена встречает нас яблоками прямо с дерева и предлагает пройтись до куста с ежевикой: «Я ягоды специально для вас оставила».
Про идею, прямо скажем, не самую распространенную в Подмосковье, — построить дом в стилистике XIX века, Лена говорит так: «Мне было важно воссоздать утраченное звено, а то связи нет с предыдущей жизнью, поэтому я решила выстроить дачу, которую могли бы построить мои прадедушка с прабабушкой, если бы не случилась революция». Прежде чем приступить к строительству дома, Елена изучила особенности и характерные черты дореволюционных загородных усадеб: «Их отличали архитектурные изыски, строили в основном в стиле модерн, и у меня много старинной мебели и картин, которые соседствуют с работами мужа (он рисует в свободное время) и друзей-художников»
Со стариной Лену «познакомил» одноклассник Саня Васильев, которого вся страна теперь знает, как историка моды. «Мы учились на Пречистенке — вспоминает она, — как раз во время массового «исхода москвичей из коммунальных гнезд» в малогабаритные отдельные квартиры. Конечно, невозможно было втиснуть старинный буфет, диван или комод в панельную или блочную новостройку. Вот мы и собирали все, что оставалось в брошенных особняках.
Один раз я не дотащила до васильевского дома жутко тяжелую тумбочку карельской березы, а он, несмотря на свою тщедушность, все-таки доволок парную ей, и долгие годы сокрушался о моем безразличии к бесценной старине.
Еще одним источником пополнения Саниной коллекции служила замечательная помойка во дворе его дома на 3-ей Фрунзенской. Однажды я получила в подарок прекрасный стул, лично Саней отреставрированный и обитый льном в цветочек из исчезнувшего уже магазина «Русский лен». Много лет спустя я нашла под обивкой записку следующего содержания: «Стул дубовый в стиле русский модерн, найден на помойке на 3-й Фрунзенской улице. Преподнесен в дар Елене Шевченко 28 февраля 1974 года».
Все комнаты выкрашены в яркие насыщенные цвета — синий, зеленый, коралловый, лиловый. Раньше так делали, чтобы интерьер выделялся на фоне белого снега.
От воспоминаний возвращаемся к дому. «У меня была определенная идея, — говорит Елена, пока мы прогуливаемся по веранде, — анфилада комнат, высокие потолки, пропорциональные окна». Об окнах она может рассказывать бесконечно, смеется, что если бы была архитектором, непременно бы написала научную работу о трансформации окон — «Для XIX века характерны высокие и узкие окна. У меня они чередуются узкие и двойные высотой 2,20 метра. Приходилось спорить с архитекторами до хрипоты, но все-таки отстояла ширину перекладин в 3 см и перемычки филенчатые, потому что если делать плоские, тогда не происходит игра света, и выглядит все совершенно по-другому».
Помимо самих окон хозяйку не меньше волновал вопрос вида из них. Поэтому окна спальни выходят на восток, а из комнаты дочки на третьем этаже самый красивый вид — на поле.
«Архитектура дома предполагает определенный уклад жизни, и я хочу от новорусского уклада максимально отмеживаться и попытаться сделать так, чтобы дети мои ценили что-то помимо материальных ценностей.
А ценность этого места в том, что здесь можно гулять — к Москва-реке, в старую Мозжинку, где живут очень хорошие люди, люди с лицами «обремененными» интеллектом, они еще здороваются, когда встречают людей на улице. Там есть Дом Культуры, в августе дают классические концерты. Дальше пансионат Академии Наук Звенигородский.
В Москва-реке можно купаться. Потрясающе — идешь летом через поле заросшее цветами, оно цветет и пахнет. И не верится даже, что это всего в 30 км от Москвы» — рассказывает Лена, пока мы выходим к тому самому полю прямо с участка. И тут же понимаешь ее дочь Машу, которая вернувшись из Пушкинских гор сказала маме: «Там было совсем как дома, там вся наша обстановка».
Только этот дом — не музей, здесь просто хотят жить так, как жили раньше – читать в гамаке, пить чай из самовара, играть в крокет с друзьями, обедать не на кухне, а в столовой, ходить на реку купаться, варить варенье в медном тазу и вести неспешные беседы о будущем.
Психическое состояние и развитие личности зависит от того, в каких условиях живешь и на что смотришь.
Опубликовано в журнале Seasons of life, выпуск № 17.
Ищите наши журналы в Seasons shop, у дистрибьюторов и на маркетплейсах Wildberries и Ozon.
Читайте также:
