В декабре в издательстве Livebook выходит книга Веры Полозковой «Работа горя». Как говорит поэт, это главный сборник в ее биографии: в него вошли тексты, написанные за последние семь лет. «Тяжелых лет, прекрасных лет, в течение которых родилось трое моих детей, был заключен и рассыпался мой брак, скрежетала и лопалась по шву привычная картина мира <…>; когда все, что я знала о себе, все, каким я видела свое будущее, время несколько раз опрокинуло и вывернуло наизнанку. Это книга о том, как тесно переплетены в нас все эти состояния: бессилия, горечи, любви, ярости, смирения, отчаяния, упоения настоящим».
В психологии «работа горя» – это процесс проживания утраты. Вероятно, именно поэтому новую книгу Полозкова наполнила текстами, обращенными к себе самой: чтобы «проработать» печальное, оставить его и идти вперед. Публикуем некоторые стихотворения из сборника.
— что ты мне привезла?
мама, что ты мне привезла?
— это холодок родника в июле,
следа велосипедного кривизна,
маленькие радуги-лигатуры,
песни, слышные допоздна.
— мама, почему слова твои соль и пепел?
голос можжевельник и куркума?
почему ты других исцеляешь лучше,
чем умеешь вылечиться сама?
— я помогаю людям с работой горя.
я чиню проигрыватели ума.
— если бы я был учёный-изобретатель,
мы какой бы построили аппарат?
— тот, что очищал бы дома от смерти.
был бы измельчитель утрат.
— что бывает, мама, со старым горем,
аккуратно смолотым на свету?
— оно просто раскладывается на книгу
и темноту.
* * *
Саше Маноцкову
хрусталь и жемчуг от морозов
и аметист
твой петербург смотри как розов
и золотист
кто заводи подводит чёрным,
синит снега —
куинджи или уильям тёрнер
или дега?
на юг, как племена живые,
бредут дымы
и вот, окликнуты впервые,
застыли мы
как дети, бросившие игры
на полчаса,
чтобы узнать: снега воздвигли
и небеса
наладили метель из сказки
и фонари
ступай, дитя, и пробуй связки:
благодари
6 декабря 2016
* * *
Саше Гаврилову
скажи ночной кассирше в билле,
случайной крале:
все люди, что меня любили,
поумирали.
теперь божественных орудий
они пружины.
(а я и все чужие люди
остались живы).
теперь небесное кочевье
им дом и имя.
напомни, девочка, зачем я
ещё не с ними.
и после чека и пакета,
(ещё шурша им)
она тебе ответит: это
не мы решаем.
ты быть назначен их глазами,
но не печали.
ты их обнимешь на вокзале.
они скучали.
2 сентября 2017
* * *
вот дым в луче выписывает петли,
как каллиграф
в стране, где узнаёшь себя лишь в пепле
цветов и трав
вот волны перелистывает, бешен,
муссон сухой,
как договор, где был ему обещан
покой, покой
вот, круглая в две рупии монета,
взойдёт луна
и ночь, как мандарин, на дольки света
разделена
проделать ход в тот воздух, что сейчас нам
целует лбы,
и приходить, как вспыхивает красным
значок судьбы:
тут тоже есть империи и троны —
но из песка.
галактика, как стрельчатые кроны,
совсем близка
и ходит запах дерева и сети,
золы, смолы.
и мы как очарованные дети
малы, малы
неутолимой нежности министры,
светила дня —
мгновенные, как розовые искры
поверх огня
23 февраля 2019
* * *
эй, разжалованные демоны, выбирайтесь-ка из колодца —
слушайте распоряжение руководства
разойдитесь по городу, словно сухое пламя,
отмените дела тем, кто прятался за делами
оберните тех, кто особенно неусидчив
в дачный ситчик, смирительный дачный ситчик
приземлите блуждавших в небе, копивших мили:
пусть найдут себя в незнакомом и странном мире
в тесных черепах, раскрытых в беззвучном крике,
аккуратно, как надзиратели, всех заприте
и когда люди резко сядут в своих кроватях,
не давая вашему брату атаковать их
отступите и дайте встретиться вёртким, лживым
божьим баловням — с собственным содержимым
а потом пожалейте — зарёванных, большеротых,
и уж больше не появляйтесь в наших широтах
ну а мы в каком-то грядущем марте или апреле
вспомним свежий ужас, с которым мы на себя смотрели
вспомним злобу, с которой спрашиваешь мерзавца
в зеркале, как пленного — «как ты здесь оказался?!»
и вкус воздуха, что впервые за эти годы,
вдруг не об утрате и старости,
но о новой цене свободы
1 мая 2020
