Закон Бутербродского

Опубликовано в журнале Seasons of life, выпуск 34

Архивные номера и новые выпуски в онлайн-магазине


В «БутерBrodsky» на Васильевском острове мы заглянули пообедать между съемками. И решили, что обязательно вернемся снимать само место: и интерьер, и смуши, и домашние наливки.

Пару лет назад мы писали про Copenhagen The Royal smushi café, где придумали изящную версию традиционных датских бутербродов — смуши. Рестораторы Светлана и Александр Затуливетровы привезли идею в Петербург и открыли место, где смуши и их предшественники — сморреброды — главные герои меню. На «мемориальной» доске у входа с написано: «Иосиф Бродский имеет к этому месту какое-то отношение».


«Иосиф Бродский имеет к этому месту какое-то отношение», — написано на табличке возле входа.


Владельцы решили, что если бы ресторан существовал в советское время, сюда обязательно заходил бы Бродский, прогуливаясь по любимому Васильевскому острову. И пробовал бы домашние наливки, которые здесь настаивают на облепихе, вишне и черной смородине. И непременно заказал бы борщ и котлеты. Так сложилась концепция меню: датская кухня плюс советская, любимая поэтом. Важный принцип сморреброда — сочета ние трех противоположностей: теплое-холодное, кислое-сладкое, острое-нежное. Чем больше контрас­тов, тем лучше. Поэтому в БутерBrodskом можно встретить диковинные дуэты: лосось и облепиха, козий сыр и апельсиновые цукаты.


Нет универсального рецепта идеального места. Но когда входишь в бутерbrodsky, понимаешь — тебе хорошо.


Интерьер придумали выпускники академии им. А. Л. Штиглица Илья Иванов и Дмитрий Степанов.

«Мы погрузились в тексты Бродского. Читали эссе, стихотворения, выписывали определенные лейтмотивы. Обращали внимание на то, чем он любуется, какая эстетика ему близка. Одна из важных тем — вода. Мы ее перенесли в пространство. До нас здесь был аккуратный интерьер, выхолощенный немного, никакой лепнины, везде красный кирпич. Единственное, что цепляло — сама архитектоника пространства, его коридорность. При шла ассоциация с интеллигентским обшарпанным Петербургом, с любовью Бродского к Венеции, руинам, полуразрушенным строениям, эстетике ветхости. В итоге мы частично закрыли кирпичную кладку, добавили стекающие слои краски на стены, скорее свойственные фасадам домов, максимум, парадным. Потом решили эту холодную историю немножко уравновесить. Сделали барочный камин с книгами, добавили лепнины, деревянные двери и арки.

С рабочими трудно такие проекты делать, им многие вещи кажутся прихотью. Поэтому мы пригласили друзей-художников. Надо отдать должное нашему заказчику, ресторатору Александру Затуливетрову, который сказал: «Ребята, я вам доверяю, делайте». И Александр, и мы — все остались довольны нашей первой совместной работой в ресторане «Свитер с оленями». Поэтому мы не предоставляли никаких эскизов и делали все, как нам хочется. Наш друг Роман с кафедры скульптуры помог с лепниной. Задача была сделать ветхую лепнину, изначально ветхую. Старинным способом, с использованием несовременных растворов. Любой новодел сразу выпадал из общего пространства и атмосферы, чувствовалась его фальшивость. Стали искать подлинно старое. Случайно нашли военную часть на окраине, где можно было разобрать пол. Ангар при входе как раз-таки оттуда.


Сморреброд и смуши родились в Дании, первый — из традиционной кухни, второй — новая датская гастрономия.


Текстиль искали в интернете, ездили на барахолку на станцию «Удельная», частично переделывали то, что досталось от находившегося здесь раньше ресторана «Белуга», что-то Александр привозил из Европы. В Результате гости попадают в ленинградский подъезд, затем в парадную гостиную, в «гараж», в наливочную, а затем и в бар. Каждая зона имеет свое настроение, свой антураж»