Текст: Ляля Кандаурова
Иллюстрация обложки: Таня Сафонова
Пять нарисованных сценариев для 31 декабря (почему только детям достаются книги с красивыми картинками?), чтобы последний день 2024-го прошел необычно, красиво и, что важно, волшебно!
В какой-то момент весь этот Новый год делается в тягость. И дело не в пресловутой рубке салатов, не в том, что нужно устроить кому-то праздник, не в консьюмеристском давлении, оказываемом со всех сторон под музыку балета «Щелкунчик». Все это как раз не так уж плохо, поскольку вырезание снежинок и планирование меню — ритуальные действия, и даже абсолютно механическое их выполнение способно вдруг вызвать к жизни уснувшего джинна «новогоднего настроения». Гораздо сложнее в эти дни весело мигающих лампочек убрать куда-то не так весело мигающего, неуместного, повзрослевшего себя. Смертельную усталость от конца рабочего года, сезонных болезней и плохих новостей («в подарок папе — любителю рыбалки — можно выбрать спиннинг. Заядлому дачнику — мангал или раскладной стол со стульями», — советует какой-то человек в тексте, который ты зачем-то читаешь). Недовольство собой и результатами, с которыми завершен очередной круг вокруг солнца («порой бывает непросто понять, что порадует вторую половинку и будет полезным в быту или хобби»).
Чувство беспомощного удивления от того, что время теперь почему-то бежит так быстро, так неуловимо, так бессмысленно («порционные закуски или салаты, сервированные через кулинарное кольцо, всегда выглядят эффектно!»).
А главное — хаотический беспорядок, в котором обрывки этих мыслей перемешаны в твоей голове с канапе, глиттером, обязанностью купить какие-то билеты и неизжитым до конца стремлением приобрести некую особую одежду («подготовка к веселому празднику не обходится без поиска наряда. Актуальный крой, трендовые материалы, яркие аксессуары — и вот вы уже готовы к главной ночи года»).
По-настоящему хочется этой ночью быть только во времени и месте, которых нет. Облокотившись на ледяной подоконник, уткнувшись коленями в батарею, смотреть, как валит снег сквозь конус желтого света под фонарем и во дворе разворачивается чья-то машина, оставляя на белом г-образные борозды. Вешать неваляшку, и космонавта, и загадочный нежно-зеленый огурец из стекла, а рядом ставить облупившегося пингвина с нижним зажимом. Хочется ждать звонка в дверь — это совсем еще молодая бабушка в заснеженной серой, какой-то козлиной кудрявой шубе с холодными щеками и множеством шуршащих пакетов. А потом рассеянно слушать наполовину понятные тебе разговоры и наблюдать за тем, как лезвие консервного ножа описывает круг, волнистой линией взрезая металл. Но вдруг понимаешь: все это странным образом спрятано в сегодняшнем тебе.
Вместе с измотанностью и раздражением, мечтой о празднике и ироничной неловкостью за эту мечту, вместе с «новогодними акциями», «новогодними скидками» и новогодней же апатией где-то внутри мутного стекла есть капсула, где всегда продолжает гореть гирлянда с фонариками-тюльпанчиками, где ненавистный чернослив, и пирог кольцом, и беззвучное радио. К ним никак не приблизиться, их нельзя рассмотреть — при попытке вглядеться стекло покрывается толстым инеем, как в троллейбусе. Но за ним все осталось. И всегда в декабре — хоть на мгновение, обычно случайное, ненамеренное, на бегу — ты получаешь тихий звонок оттуда.
По понедельникам будем присылать
письмо от команды, а по пятницам —
подборки лучших материалов