Музыкальный журналист и писатель Ляля Кандаурова переехала в Буэнос-Айрес несколько месяцев назад, родила там дочку и продолжает исследовать город с коляской. Ляля рассказывает, как он устроен: как отличить районы по деревьям, почему тут много ветра и так любят детей, про аэропорт в центре города, паркет вместо асфальта и про то, что случается, если начать кормить младенца грудью в парке.
Ляля Кандаурова
Про деревья и ветер между ними
Все, кто приезжает в Буэнос-Айрес, восхищаются его деревьями. Гигантские платаны, высаженные по обеим сторонам улиц в престижных районах города, образуют бесконечные тенистые коридоры. Под их сенью проносятся черно-желтые такси и громоздкие автобусы тропических цветов с лампочными табло: вероятно, они на ходу уже лет тридцать, а то и сорок. Трогаясь на светофорах, они издают шипение и рев, как крупные морские млекопитающие. Ключевые остановки и пункты назначения — Онсе, Ла-Бока, Трибуналес, Палермо — нанесены прямо на их алые, ярко-оранжевые или кислотно-голубые бока энергичным шрифтом в стиле 80-х. У некоторых — синие стекла, по вечерам добавляющие сюрреалистического дискотечного ощущения.
Почти на всех автобусах красуются духоподъемные надписи, которые напоминают о территориальных претензиях страны: «Мальвины — это Аргентина» (имеются в виду Фолклендские острова, за которые случилась война с Британией в 80-х), а также «Аргентинская Антарктика» — перевернутый треугольник с Южным полюсом на вершине, вырезанный из «белого континента», как кусок пирога. Силуэт его — помимо карты материковой Аргентины — украшает национальный паспорт, тоненько нанесенный на темно-синюю обложку золотом.
Наряду с платанами, ключевые участники почти любой городской мизансцены — типуаны: деревья-гиганты с мощными ветвящимися кронами, похожие на двадцатиметровые цветки брокколи.
Их листья — мелкие и пышные, как у акаций, образуют огромные массы полупрозрачной зелени, которую бесконечно мнет и месит ветер. Из-за этого под типуанами разбегаются во все стороны потоки световых пятен, как на дне бассейна или аквариума.
Вообще в Буэнос-Айресе, как и следует из его названия, много ветра. Клетчатая планировка города с длинными прострелами прямых улиц создает эффект аэротрубы; летними вечерами — то есть с декабря по март — потоки движущегося воздуха приносят облегчение после жары. По ночам, особенно накануне регулярных летних гроз, ветер хлопает ставнями в разных частях квартиры так, что просыпаешься, и становится не по себе.
Про бедные и богатые районы
Геометрически правильно выглядящий на карте, на самом деле Буэнос-Айрес спонтанен и нелогичен. Здесь есть большая вода, но нет купания и пляжей; город стоит у устья реки Ла-Плата, расширяющейся в сторону океана. Из-за ила ее вода напоминает чай с молоком.
Слегка пустынный и неуютный, застроенный стеклянными башнями прибрежный район Пуэрто-Мадеро, где живут экспаты и состоятельные люди, отделен от Ла-Платы неожиданно обнаруживающимся на карте заповедником, где дорогу вам может перейти флегматичный толстый варан. Один из самых ослепительных дворцов Буэнос-Айреса при ближайшем рассмотрении оказывается бывшей водонапорной станцией.
Посреди города почему-то располагается аэропорт; иногда завораживающе огромные самолеты мелькают в просветах между домами, словно садясь в жилые кварталы. Одно из самых обаятельных мест Буэнос-Айреса — Реколета, старый буржуазный район, где в пальмах утопают столетние особняки в стиле Наполеона III и демонстративно роскошные хай-тек дома 70-х годов. В их стеклянных подъездах портье меланхолично натирают горящую на солнце латунь, а паркет может начаться еще до входа в дом, на площадке перед парадной дверью.
Железнодорожное полотно отделяет это царство покоя, ампира и старых денег, обитель миниатюрных пожилых сеньор с миниатюрными собачками, сидящих в миниатюрных буланжери, от знаменитой Вижьи-31: так называется район трущоб, только недавно появившийся на гугл-картах. Годами эта территория хаотического самостроя, где живут мигранты-нелегалы, оставалась как бы невидимой, отображаясь в виде огромного белого пятна овальной формы.
Про любовь к детям и расслабленность
Детьми здесь восхищаются так, словно ими — разновозрастными и разномастными, пищащими, пропесоченными насквозь или гоняющими мячи в майках «Месси» — не захвачен каждый сквер и каждая площадка в городе. В порядке вещей здесь остановить на улице новоиспеченных родителей с коляской, чтобы высказать свои поздравления или обсудить выдающуюся красоту их младенца. Если, примостившись на лавочке под исполинским фикусом в парке, ты кормишь ребенка грудью, вполне вероятно, что гуляющая мимо дама преклонных лет попросит свою помощницу подвести ее поближе к вам — чтобы уточнить, сколько месяцев малютке, какого он пола и хорошо ли ест.
Атмосфера простой расположенности людей друг к другу, щедрость и пышность флоры, нежность погоды, небрежная, неидеальная городская среда, потертый лоск и роскошь без натуги, — все это расслабляет, даже если ты не планировал расслабляться.
Бывалые люди пишут, что в некоторых районах Буэнос-Айреса надо опасаться подростковых шаек и мотоциклистов, рвущих из рук телефоны; наверняка они правы. Вместе с тем, когда к ужину выходишь из дома, раскланиваешься с portero, а он весело интересуется, как дела у семьи, идешь по обдуваемой ветром улице, случайно пиная плоды неизвестных деревьев, когда небо постепенно приобретает оттенок разреза папайи, а пятна света на домах удлиняются, расходясь по фасадам, как вытекающий желток — вдруг чувствуешь, как где-то между лопатками повернулся невидимый ключ, плечи опустились на место впервые за месяцы, а страх и тревога ослабили хватку.
Читайте также:
