Фото обложки: арт-проект «Ведуты»
Венеция окружена изящным мифом: кажется, что праздник здесь никогда не заканчивается, а стихи и музыка рождаются сами собой. О том, как на самом деле ощущается город и есть ли в венецианских буднях время для торжеств и неги, нам рассказала поэт, художник и кинорежиссер Татьяна Данильянц, автор фильмов о Венеции и венецианцах сегодня «Сад, который скрыт», «Венеция на плаву» и выставочных проектов «Дары Венеции — Сергею Параджанову», «Венеция. Фейерверки», «Венеция. На плаву» и других.
Татьяна Данильянц
Поэт, художник и режиссер
В основе Венеции лежала идея о неповторимой красоте и праздничности, и она продолжает жить, несмотря ни на что.
Зимой в Венеции воздух сливается с водой, и это пограничье почти неразличимо. Особые венецианские туманы, как вуаль накрывают город, и ты перестаешь видеть на расстоянии пяти шагов. Помню, мы шли после концерта и в районе моста Академии услышали красивый высокий голос. Прорвавшись сквозь пелену тумана, увидели уличного музыканта. Оказалось, он из Австрии: путешествует из города в город, поет музыку барокко, как менестрель. И это настолько подходит духу Венеции, которая, несмотря на биеннале, на современную начинку своих палаццо, остается где-то там — где ходят еще бродячие музыканты, где декламируют на улицах поэзию Данте Алигьери, где в день покровителя города святого Марко дарят возлюбленной бутон красной розы в знак любви — обычай, пришедший из глубины веков.
Фото: арт-проект «Ведуты»
Фото: арт-проект «Венеция. На плаву»
Венеция — город праздников и традиций, соединяющих ее с глубоким прошлым, можно сказать, они — ее историческая память. Отсюда и парады лодок на каналах, и регаты — гонки судов, среди которых самая важная — Историческая регата на Гранд канале. И фантастические фейерверки в лагуне, один из которых, наиболее любимый венецианцами, в честь праздника Реденторе, происходит летом, — Феста дель Реденторе.
Горожане устраивают праздники в первую очередь для себя, чтобы почувствовать себя «в центре мира» и ощутить особую, венецианскую общность. И, конечно, знаменитые венецианские гастрономические изобретения, среди которых, чикетти (закуски «на зубок»), разнообразие которых неисчислимо, коктейли Беллини и Россини, изобретенные в Венеции и подаваемые в ее знаменитых барах и кафе — Флориане и Квадри, Лавене и Харрис баре. Да и сам рынок на Риальто (Меркато ди Риальто) — историческая достопримечательность, находящаяся под охраной ЮНЕСКО.
Фото: арт-проект «Венеция. Фейрверки»
Фото: арт-проект «Венеция на плаву»
Выражение «центр мира» я услышала впервые, когда снимала фильм «Венеция на плаву». Это фильм о тех, кто делает возможным жизнь «города на воде»: транспортниках, строителях лодок, рыбаках, таксистах. Мы пришли со съемочной группой в бар на краю Венеции, и совладелица сказала своему старому другу, завсегдатаю заведения: «Послушай, мы же находимся сейчас в центре мира!» У меня есть подозрение, что центр мира — одно из излюбленных представлений венецианцев о самих себе. Быть в центре мира — значит остро ощущать связь с тем, что философы называют «здесь и сейчас».
Фото: кадры из фильма «Венеция на плаву»
Фото: кадры из фильма «Венеция на плаву»
Течение времени в Венеции — особое. Русский исследователь культуры, Петр Перцов, автор книги «Венеция», заметил однажды, что в этом таинственном городе можно застрять на всю жизнь и не почувствовать бега времени. Лишь однажды, посмотрев в зеркало, обнаружить, что в твоих волосах блестит седина.
Уникальность города — в соединении его структуры и архитектуры, а также в его обычаях и праздниках, не только исторических, как карнавал, Историческая регата, Феста дель Реденторе, но и более современных, таких как кинофестиваль и биеннале… Сюда, как на Выставку достижений народного хозяйства, до сих пор привозят самые яркие произведения в области кино, театра, танца, современного искусства, архитектуры. По сути, все изобретения, находящиеся на острие времени, представляются из года в год на биеннале в Венеции. Привлекая не только людей, профессионально заинтересованных, но и любителей культуры и искусства — в самом широком смысле слова — со всего земного шара.
Однажды мой старый друг граф Джироламо Марчелло, аристократ, в роду которого были дожи и композиторы (именем одного из них названа венецианская консерватория), рассказал мне историю, передававшуюся в его семье из поколения в поколение. Когда первые жители прибыли на эту территорию — тогда еще болото, им нужно было придумать то, что сегодня мы бы назвали «концепцией города». Старейшины решили, что они построят город, которому по красоте и необычности не будет равных в мире. С самого начала в основе Венеции лежала идея о красоте и уникальности, и она продолжает жить, несмотря ни на что.
Хотя я жила в Венеции довольно долго, ни разу не принимала участие в венецианском карнавале. Но меня потряс рассказ одного из его кураторов, Феличе Лаудадио, о том, как в 2003 году он придумал концепцию для карнавала: каждая сестиере (район Венеции), а всего их шесть, был связан с определенным органом чувств. И получилось, что в одном месте перформансы были посвящены зрению, в другом — обонянию, и так далее.
На фото граф Джироламо Марчелло.
Из личного архива Татьяны Данильянц, 2000
Несмотря на совсем небольшую территорию, у каждой венецианской сестиере свой характер. Каннареджо — самая оживленная часть города. Именно через нее проходит одна из главных «сухопутных» магистралей, Страда Нуова, самая широкая улица, по обеим сторонам которой — многочисленные магазинчики, бары и рестораны. В районе Санта-Кроче, по другую сторону Гранд канала, выходящему к автобусному вокзалу на Пьяццале Рома, можно почувствовать неспешную жизнь города, потому что какими-то своими отдельными частями он находится вне туристических маршрутов. Впрочем, как и район Кастелло, самый аутентичный, местами почти заброшенный, но самый древний по духу. Здесь хорошо встречать рассвет у воды, не боясь быть потревоженным шумом и суетой приезжающих или отъезжающих туристов.
Конечно, Венеция — город воды, которая присутствует здесь в самых разных своих состояниях. От вгоняющего самих венецианцев в священный ступор сказочного снегопада, который случается в городе несколько раз в году и погружает пейзаж в какой-то совсем уж необычайный свет, до знаменитых венецианских туманов и теплых дождей. Ну, и главные герои города — лодки, видов и подвидов которых в Венеции до сих пор насчитывается несколько десятков. Сандола, гондола…а потом, маскарета, каорлина, пупарин.
Фото: арт-проект «Ведуты»
В Венеции до сих пор сохранилось несколько верфей, где, по словам Николы Дзена (героя одного из моих фильмов о венецианцах, а именно — «Сада, который скрыт»), «строят настоящие деревянные лодки венецианского типа». Ну, и самое яркое и одновременно катастрофичное венецианское явление — это acqua alta, «высокая вода». Я много раз видела картину, как на следующее утро после сильного наводнения (а в ноябре и зимой оно случается регулярно) хозяева магазинов и их помощники пластиковыми ведрами вычерпывают воду.
Посвистывая и припевая, они отжимают тряпки, приводя все в порядок. И это суть венецианского менталитета: что бы ни произошло, ты ликвидируешь последствия катастрофы, а в пять часов вечера идешь в бар пропустить свой бокальчик просекко или каберне фран.
Потому что — la vita e bella — жизнь прекрасна. В любом случае. Всегда.
Материал из нового зимнего номера Seasons of life №70. Журнал можно купить на Ozon, WB, в нашем онлайн-магазине или в студии на Петровке.
Читайте также:
