Текст и фото: Элла Вебер, Наиля Сулейманова, Мария Клепалова, Светлана Юлианис, Елена Дубовик, Екатерина Федорова, Ксения Кузьмина, Ирина Ха, Яна Ковальская
За низким кратовским штакетником виднеются деревянные терема и замки, собранные из разных объемов причудливые домики, увитые диким виноградом, классические дачи с ромбовидными окнами террас и поплывшими от времени стеклами. Еще несколько лет назад с началом холодов Кратово и соседние поселки пустели. Сегодня дети и внуки старых дачников возвращаются сюда из города. Утепляют летние дома, ремонтируют старые, бережно строят на поросших соснами участках новые.
Поговорили с тремя кратовскими наследниками: Иваном — основателем местного сообщества, художницей Лизой, построившей новый дом по своему проекту, и Степаном, который переехал в поселок после учебы в США и Европе.
«Осторожно, не раздавите ландыши». Иван
Во дворе дома Ивана высокие сосны, между ними гамак, скамейки, место для костра, гнезда для птиц, семечки для белок, казан с пловом. Хозяин встретил нас легкой музыкой, столом с фруктами и цветами: «Мне хочется, чтобы дом приглашал заглянуть в гости».
У бабушки и дедушки Ивана в Кратово была дача. В детстве он часто приезжал из Москвы к ним в гости. Потом в этот дом переехали родители Ивана, а он сам поселился в Кратово, только когда купил в поселке свой.
О доме рассказали нынешние соседи, которые очень хотели, чтобы Иван жил рядом. Но он не мог себе позволить покупку, помогли друзья: «Мне легко принимать помощь от людей, потому что я сам много помогаю. Выходя из своей калитки, если я вижу, что люди вокруг несчастны, какой бы дом у меня ни был, мне от этого не становится лучше, я пытаюсь улучшить мир вокруг, чтобы лучше чувствовать себя внутри».
Дом состоит из двух частей — старой и новой. Старая похожа на музей винтажа. На первом этаже гостиная с гамаком, пианино и дверью на потолке, на втором — спальня. Иван любит проводить лето в этой части дома. Новая часть — современная и более удобная для жизни в холодное время года, но тоже характерная: большой диван, стол, рояль.
«Я сегодня лежал в гамаке, смотрел на небо, сосны и понимал, что сейчас я счастлив. В Москве жизнь проходит мимо тебя, а здесь чувствуешь время», — Иван предложил каждому из нас лечь на гамак, поднять глаза к соснам и почувствовать то, о чем он говорит.
Кратовское Лесное озеро знакомо Ивану с детства. Уже взрослым он увидел картины местного современного художника Павла Суслова и заново ощутил красоту знакомого места. Озеро как магнит его притянуло к себе и оставило рядом.
Больше 12 лет Иван собирает мусор вокруг озера. Начинал один, потом появились единомышленники. Поставили баки для мусора. Построили кафе, дают в нем благотворительные концерты — играют джаз и классику. Летом сюда приходят купаться, ловить рыбу, есть мороженое, гулять. Зимой заливают каток, строят горку, украшают ель и отмечают Новый год. Вокруг озера сформировалось сообщество неравнодушных людей. Иван его координирует, придумывает и устраивает мероприятия.
Сообщество охраняет не только озеро, но и по мере сил само Кратово. Старые дома не сносят, а ремонтируют или пытаются сделать их частью новых построек. Новые дома не прячут за заборами из профнастила, стараются вписать их в самобытный архитектурный стиль и природу. Здесь любят дерево, натуральные ткани, скатерти с вышивкой. Участники сообщества собирают деньги для больных людей, помогают обездоленным, решают другие проблемы озера и тех, кто живет вокруг. А еще просто дружат — вместе смотрят кино и пьют чай из самовара.
Мы стараемся быть нормальными людьми, смотреть на мир открытыми глазами, не бояться и не жмуриться — пытаться что-то поменять, если можем.
Не все, кто заботится об озере, живут в Кратово и соседних поселках, но многие переезжают сюда навсегда. Большинство — из Москвы-соседки. А есть и те, кто возвращается после жизни за границей. Иван считает, что люди здесь меняются.
«Спокойная жизнь раскрывает в тебе суть. Суета, зависть, злоба — она человека превращает в животное. Когда ты из этой среды выходишь, начинаешь шаг за шагом становиться более человечным, внимательным, добрым, заботливым. И потихоньку трансформация происходит», — говорит Иван.
Под опеку Иван с товарищами взяли заброшенную и одинокую усадьбу Быково. Иван пытается «открыть» усадьбу, привлечь внимание к необходимости ее восстановления. А пока заботится о парке в 30 га и его прудах.
Недавно Иван приступил к новому проекту. Расчищает огромную территорию для создания фермерской ярмарки и мастерских — все в деревенском стиле, никакого пластика, только дерево. «Как здорово, что у меня желание не поменять место жительства, а поменять то место, где я живу. Прекрасно, что есть такая возможность, есть люди, которым это интересно, которые готовы действительно что-то сделать», — воодушевленно рассказывает Иван о новом проекте.
«Стала рисовать каждый день». Лиза
На этом лесном участке два дома стоят рядышком: тенистый дом прадеда в одну комнату с застекленной терраской и новый просторный дом Лизы. Лиза — потомственный художник. Родилась и выросла в самом центре Москвы, много лет работала преподавателем, в пандемийный год с семьей окончательно переехала в Кратово.
Хозяйка встречает нас на высоком крыльце своего нового дома. Белые стены, окна в пол. Дом построен по авторскому проекту, занявшему призовое место на конкурсе «Красивые деревянные дома». В нем много света, воздуха, и, кажется, лес вокруг — его продолжение, и сам он неотделим от кратовских сосен и неба.
«Мы задумывали современный дом, связанный с местом, с природой, — рассказывает Лиза. — Участок здесь неудобный для строительства, но мы не срубили ни одного дерева. Хотелось сделать так, чтобы старый и новый дома общались друг с другом, поэтому в комнатах нового дома окна обнаруживаются в самых странных местах. Но если разгадать замысел, становится видно, что окна большого дома смотрят в окошки маленького, как-будто о чем-то ведут беседу».
Здесь почти все сделано своими руками. Шелковые на ощупь деревянные стены Лиза полировала сама. В мастерской — стол прабабушки. Кресла 70-х, знаменитые чешские ракушки, из разобранного соседского дома, столик на колесах из поваленного грозой дерева.
Пройдя через светлую гостиную, спускаемся к небольшому старому домику. Земляника, ландыши, заросли жасмина. Темное от времени дерево стен, тихо, спокойно и очень по-дачному.
«Дети были маленькие, мы жили в этом домике летом, — рассказывает Лиза, — и тогда я поняла, что я не первое поколение, которое моет эти доски. Я мыла, моя мама, бабушка, прабабушка мыла… Там на стене зарубки, где мой рост отмечали, потом моих сыновей.
Когда мы решили продать в Москве квартиру, чтобы построить большой новый дом для всей семьи, мне пришлось договариваться с этим местом. Квартиру никто не покупал, ничего не происходило. В какой-то момент я сильно заболела и с температурой решила, что надо поехать на дачу и убраться. Пока мыла, вслух разговаривала со своими бабушками, рассказывала, как хорошо мы будем здесь жить, как будем заботиться об этом месте. И покупатель появился в тот самый момент, когда я отмывала старую дачу.
Летом мы любим в старом доме пить чай. Хочу сделать там библиотеку. Книг много, мне кажется, этот дом для них».
Лиза угощает нас запеканкой с деревенской сметаной, густой и жирной, как масло. Аромат теплого молока, горячей выпечки и еще чего-то летнего, родного, из детства. «Я очень любила в детстве творожную запеканку. Везде искала рецепт как «из детского садика» и случайно нашла его здесь, разбирая бабушкины тетрадки. Только я пеку не с изюмом, а с грушей».
Пьем чай, разглядываем сосны через высоченные окна, беседуем о жизни. О границах между городским и загородным миром.
«Граница у нас в голове. Мне кажется, есть люди, которые не могут остановиться и сказать, что им достаточно. Достигаторство — черта городских жителей. В Кратово много деятельных людей, но эта деятельность ради удовольствия. Здесь я поняла, что работа, которой я отдала много лет, перестала быть для меня творческим ресурсом, и я смогла от нее отказаться. Это был настоящий подвиг. Сейчас я могу себе позволить жить творчеством, а не гонкой и заработком. Стала рисовать каждый день.
У меня на окнах нет штор, я просыпаюсь и смотрю в окно, и мне нравится, что не всегда можно сразу понять, какое время года, но всегда есть зеленый цвет, потому что кругом сосны и ели. А зимой мир становится черно-белый с чуть зеленоватым оттенком.
За городом уходит потребность в большом количестве людей, здесь все про слушание себя и живого мира вокруг».
Мы говорим о традициях и удивляемся, почему так случилось, что в Лизином доме часто и подолгу живет кто-то, кто не является родственником, но нуждается в семье и поддержке. Так было и у ее бабушек, и у родителей. «Мне казалось, что я никогда не буду так делать, что у меня нет ресурса для этого. А получается, что есть. Так как-то складывается. В доме много места…».
«Важно найти сопряжение с кем-то». Степан
Степан учился в Штатах, изучал политологию и дизайн в Австрии. Свободно говорит на немецком, английском, играет на гитаре и клавишных инструментах, разбирается в кино. Два года назад вернулся в Россию — жить.
Степан встречает нас на своем ретромерседесе небесного цвета, помогает с вещами. В салоне — обволакивающая музыка, в открытом люке мелькают сосны, в их верхушках — солнце. Мчим в подмосковную Малаховку, там у Степана дом, построенный еще в 30-е годы и бережно восстановленный его семьей.
Жизнь за границей Степан вспоминает как «Пушкинскую ссылку», в которой важно было «созреть и дозреть». Когда понял, что пора — вернулся и ни разу не пожалел. Говорит, в сложные времена важно искать свою опору — место, в котором человек проявляется, которое глубинно отражает его образ, и людей, с которыми хорошо.
Здесь я, например, запомнил не стресс карантина, а как сосна качается в окне. Понял, что не нужен последний айфон, нужен хороший вечер с ребятами после того, как вы попилили дрова, устали, кто-то из вас вскипятил самовар, и вам хорошо всем вместе.
Степан говорит, что ценность настоящего, «недиджитального» общения, совместного труда, творчества он осознал после знакомства с местным сообществом, с Иваном. «Мне по моему характеру очень важно найти сопряжение с кем-то. Мне важен личный контакт, тогда я в нем начинаю проявляться и раскрываться».
Один из проектов сообщества — усадьба Быково. Дворец Воронцова-Дашкова, построенный архитектором Василием Баженовым в стиле классицизма, русской готики и неоренессанса, ежегодно теряет свою красоту. Лепнина и скульптуры на фасадах здания осыпаются. Балконы уже давно поросли травой, а на крыше дворца выросли деревья. Окна и двери заколочены.
У Степана с усадьбой особая связь. Одними из владельцев усадьбы были Измайловы — дальние родственники Степана. А сейчас он спустя несколько веков заботится об этих местах. Работы здесь много: буреломы расчистить, мусор убрать, лавочки расставить, цветники разбить. «Это все про внутреннее достоинство. Когда понимаешь, что твое достоинство может быть выражено в том, что ты делаешь на том месте, где есть ты. Делай, что должен и будь, что будет — в этом жизнь», — считает Степан.
Пока мы разговариваем, сидя на террасе, за нами внимательно следит рыжий кот, а одна из собак, задрав кверху морду, ловит запах только что испеченного и оставленного остужаться ревеневого пирога. В доме Степана гостей балуют: усаживают за круглый стол с кружевной скатертью, кормят от души, наливают чай из полевых, собранных вручную трав, а кто хочет — тому варят кофе. Из дома доносятся звуки старой пластинки. Степан уверен, что предыдущие хозяева дома были бы рады, что все происходит именно так — красиво. А красиво здесь всё, начиная с людей, отношений, бесед до вазочки варенья и растопленного шишками самовара.
Дом находится в лесу и каждый сезон у него разный, и ты в нем разный, потому что соприкасаешься не только с домом, но и с тем, что сосны шумят, листья падают, зимой тебя окутывает белым…
Дом построил командир Красной армии Евгений Максименко, чертежи террасных окон, сделанные его рукой, сохранились до сих пор. «Когда сам зачищаешь рамы и перекрашиваешь, становишься причастным», — делится Степан.
Мы сидим, слушаем, а внутри рождается надежда, что этот мир все-таки можно сделать лучше. По крайней мере, у этих людей получается.
Читайте также:
